И страшным, страшным креном
К другим каким-нибудь
Неведомым вселенным
Повернут Млечный Путь…
Б. Пастернак

1. Масштабы Вселенной и ее строение
Если бы астрономы-профессионалы постоянно и ощутимо представляли себе чудовищную величину космических расстояний и интервалов времени эволюции небесных светил, вряд ли они могли успешно развивать науку, которой посвятили свою жизнь. Привычные нам с детства пространственно-временные масштабы настолько ничтожны по сравнению с космическими, что когда это доходит до сознания, то буквально захватывает дух. Занимаясь какой-нибудь проблемой космоса, астроном либо решает некую математическую задачу (это чаще всего делают специалисты по небесной механике и астрофизики-теоретики), либо занимается усовершенствованием приборов и методов наблюдений, либо же строит в своем воображении, сознательно или бессознательно, некоторую небольшую модель исследуемой космической системы. При этом основное значение имеет правильное понимание о т н о с и т е л ь н ы х размеров изучаемой системы (например, отношение размеров деталей данной космической системы, отношение размеров этой системы и других, похожих или непохожих на нее, и т. д.) и интервалов времени (например, отношение скорости протекания данного процесса к скорости протекания какого-либо другого).

ПРОЛОГ

Когда капитан поднял голову, настольная лампа под абажуром осветила его лицо, бросив глубокие тени на морщины и резкие черты. Иллюминатор был открыт и в него смотрела чуждая летняя ночь.
- Ну, - сказал он.
- Я перевел, сэр, - ответил социотехник. - Пришлось экстраполировать назад от современного языка, поэтому это и заняло много времени. Однако в процессе работы я достаточно освоил этот язык, чтобы говорить с этими… созданиями.

Глава 1.

Форт в лесу

Слейтер проснулся мгновенно. Чудовище медленно и неуклонно ползло к лицу Слейтера, и пара жутких когтей на хитиновых усиках плавно покачивалась на остроконечной голове в такт движению шести лап. Откуда-то из недр куполообразного туловища монстра раздавалось едва слышное пощелкивание, различимое только в абсолютной тишине крохотного спального отсека. Единственный глаз чудища, торчащий на лбу — огромный, фасетчатый, окрашенный в уныло-красный цвет марсианской пустыни, — уставился прямо в карие глаза молодого офицера. Слейтер приподнялся на локтях, сбросил одеяло и одарил незваного гостя уничижающим взглядом.

Глава 1.

Это был плохой вечер, и когда он собрался лететь домой, у него завязался ужасный спор с машиной.
— Мистер Сад, вы не можете управлять мной в таком состоянии. Прошу вас включить автопилот и пересесть на заднее сидение.
Пит Сад устроился за рулем и, стараясь выговаривать слова как можно отчетливее, произнес:
— Слушай, я в норме. На самом деле стаканчик виски делает человека еще более бдительным и осторожным. Поэтому хватит болтать ерунду.

Глава 1. Меня почему-то не расстреляли.

Когда меня повели расстреливать, то каким-то внутренним чутьём я понял, что мои палачи немножко нервничают. Может быть, из-за того, что на мне была военная форма и погоны со знаками различия подполковника национальной армии. Тем не менее, дыхание моё участилось, а во рту появился неприятный кисловатый привкус. Первый признак волнения переходящего в страх. Да, было очень страшно. Я не пытаюсь сделать из себя какого-то супермена. И не верю тем людям, которые рассказывают о своих военных подвигах с какой-то бравадой и хвастаются тем, что им страх не почем. Я много раз находился в боевой обстановке, когда ты стреляешь, и в тебя стреляют, и в любой момент ты можешь погибнуть. Как правило, всегда в такой обстановке тебя сопровождает чувство страха за свою жизнь. Но главное в такой ситуации это не впадать в прострацию и владеть собой, четко контролировать ситуацию и стараться любыми средствами выжить.

* * *

Одень душу перьями. Пухом и перьями. Пухом укрой землю – так мягче падать.
Одень душу перьями. Белыми, черными, серыми… Не всё ли равно, какими? Может быть, так - она научится летать?
Одень душу перьями. Как? Не подумала. Неужели придется крепить их воском? Горячий воск белым снегом застывает в ладонях. Не успела. Мне холодно.
Боже, как холодно. Где мои перья?

* * *
1

Жил-был … Ангел. И звали его… А не всё ли равно, как его звали? Достаточно сказать, что он - Ангел. Достаточно того, что он был. И, наверное, где-то есть и сейчас. Вот только где он, никому доподлинно не известно. Говорят, он отрёкся от Света и ушёл во Тьму. Говорят, он покинул Тьму, но не вернулся к Свету. Говорят, он бросил вызов самой Смерти. Говорят, говорят, говорят… Немного найдётся Ангелов, ставших легендой. Не много найдётся легенд, которые шёпотом передают из уст в уста. И это - одна из них.

День первый.

- Твою мать! – резко по тормозам, - Мать твою! - пулей из машины.
Человек лежит на земле, лицом вниз. Падаю перед ним на колени, осторожно дотрагиваюсь до облаченного в черную куртку плеча.
- Эй?
Молчание.
Тяну черное плечо на себя, переворачивая человека на спину: мертвенно-бледное лицо, очень короткие темные волосы, ссадина на лбу.
- Э-эй! – осторожными хлопками по бледным щекам. - Ты живой?

Сегодня паршивый день, на душе скребут кошки, а в голове мысли, словно чьи-то шупальцы, появляясь, делают больно – невыносимо больно. Я вернулся с кладбища всего три часа назад и стараюсь, хоть как-то, прийти в себя, если, это вообще возможно… Сейчас я нахожусь в том состоянии, которое можно без излишних словесных выкрутасов назвать одним единственным словом – ад. Состояние душевного ада, когда невыносимые муки загрызают заживо изнутри и никакие материальные блага не в состоянии изменить хоть что-либо в этом внутреннем кошмаре, в этом убийственном самопоедании с непокидающим чувством собственной и, к сожалению, непоправимой вины…