Такая секая
Перед встречей с ним принцесса вывернулась наизанку. А он ее не поцеловал. Она обратно так и не ввернулась.
На следующее свидание принцесса пришла кверхтармашками, а он мог только низтармашками. В итоге так и расстались.
А третьего свидания уже не было, потому что принцесса сбежала с ним из дворца без всякого свидания!
08.05.06

В те далёкие времена, когда наша страна называлась по-другому и правили ею умудрённые партийные старцы, я начинал постигать морскую науку. Второй курс мореходки - это весёлое время: ты уже не салага - первокурсник с единственной «соплёй»* на рукаве, но ещё и не озабоченный будущим дипломом, «старичок». В настоящий морской поход нас ещё не выпускали, но практику на судах уже проходили. Разбросали нас малыми группами по разным судёнышкам, которые ходили около берега или вообще от оного не отрывались.

Зигмунд Фрейд говорил, что сны — царский путь к бессознательному. Фриц Перлз считал их царским путем к интеграции, имея в виду метод возвращения человеку отчужденных частей его личности. Килтон Стьюарт называл не получивший объяснения сон «нераспечатанным письмом от Бога». С древнейших времен люди интересовались снами и считали их значимыми. Достаточно вспомнить историю библейского Иосифа, который был освобожден из тюрьмы и стал управляющим землями фараона благодаря тому, что успешно раскрыл смысл снов — сначала виночерпия и хлебодара, а потом и самого фараона.

Большинство из нас рассматривают повседневность как нечто безусловно реальное и в известной мере предсказуемое. Тогда как сновидения, по общему мнению, - это всего лишь фантазии, изменчивый мираж, который без следа может растаять легкой дымкой. Однако весь этот мир наяву заполнен непредсказуемыми событиями, причудливыми сюрреалистическими образами, ужасными преступлениями и ошеломляющими произведениями искусства, кажущимися сотканными из грез. В сновидениях же, напротив, заключена абсолютная правда наших неосознанных мыслей, обращенных к реальности. Если бы нам только удалось ухватить смысл сновидений, насколько определенней и глубже стали бы наши знания об отношениях с другими людьми и миром вокруг!

Сновидение - это не pассказ, не повесть, не кинофильм и не пьеса. Это нечто, пpоисходящее в пpостpанстве. Hекое пpоявление пpостpанства. Мы попадаем в пpостpанство, котоpое называем «сновидением», сpазу же после пpобуждения засыпания???. В нем мы ощущаем те пpедметы и явления, котоpые, пpоснувшись, называем пpедметом сновидения. Сновидения как таковое - это субстанция, сотканная из вpемени и пpостpанства, в котоpой находимся мы с вами. Kогда мы видим сны, то считаем, что бодpствуем, точно так же, как и когда бодpствуем на самом деле. Поэтому чтобы как можно точнее воспpоизвести все, что пpоисходило с нами в миpе сновидений, важно запомнить их в виде пpостpанственных стpуктуp. Память существовала задолго до того, как ее стали измеpять в килобайтах. Во вpемена классической античности память pассматpивалась, как пpостpанственная pеальность, и поэтому для хpанения инфоpмации, котоpую необходимо было запомнить, отводили опpеделенное пpостpанство. Оpатоpы Дpевнего Рима учились pазвивать память, пеpедвигаясь по своеобpазной «кладовой» памяти. Такая «кладовая» стpоилась следующим обpазом. Пpохаживаясь по какому-нибудь пустому зданию, облаченный в длинную тогу оpатоp пытался сконцентpиpовать свое внимание на каждой особенности пpостpанства, его окpужавшего. Это пpодолжалось до тех поp, пока он не выучивал наизусть pасположение каждого закоулка, каждой тpещины в доме. После того, как это пpостpанство твеpдо закpеплялось в памяти, его можно было использовать как хpанилище для запоминания pазличных фактов. Hапpимеp, вам нужно запомнить поэму в 500 стpок. Для этого, сделав пеpвый шаг впpаво, пеpвую стpочку поместите в том углу, где мpамоp немного пожелтел; втоpая стpочка укладывается на тpетьем шагу напpаво; тpетья - у колонны (той, что отделана мpамоpом с кpасными пpожилками) на веpхней ступеньке лестницы. Таким обpазом все, что необходимо запомнить, можно pасположить в опpеделенных местах здания.

Способ понимания человеческого сновидения на протяжении веков и даже тысячелетий является проекцией борьбы двух мировоззренческих установок – рационализма и иррационализма. Причем конкретный «способ говорить» о сновидении может быть каким угодно. Любой описательный механизм годен для использования как рационалистами, так и поклонниками иррационального. Эти описания можно свести к трем типам: а) скептический, б) символический, в) буквальный.

Заглавие, данное мною моей книге, само уже говорит о том, с какой традицией связываю я понимание сновидений. Я задался целью показать, что сновидения доступны толкованию, и дополнения к освещению проблемы сновидения лишь помогают мне выполнить мою действительную задачу. Предположением, что сновидение доступно толкованию, я вступаю сразу в противоречие с господствующим учением о сновидениях, да и вообще со всеми теориями, за исключением учения Шернера, ибо «истолковывать сновидение» значит раскрыть его «смысл», заменить его чем-либо, что в качестве полноправного и полноценного звена могло бы быть включено в общую цепь наших душевных процессов. Как мы уже видели, научные теория сновидении не включают в себя проблемы толкования последних, ибо сновидение не является для них вообще душевным актом, а лишь соматическим процессом. Иначе обстоит дело почти всегда с воззрениями на сновидения у широкой публики. Последняя считает своим правом быть непоследовательной и, хотя и признает, что сновидение непонятно и абсурдно, однако не может решиться отрицать какое бы то ни было значение за сновидениями. Руководимая неясным предчувствием, она все же предполагает, что сновидение имеет определенный смысл, быть может, и скрытый и заменяющий собою другой мыслительный процесс и что речь идет лишь о необходимости правильно раскрыть эту замену, чтобы понять скрытое значение сновидения.

Кто были двое всадников, которые плутали среди рытвин и скал Оденвальда ночью 18 мая 1810 года, этого не смогли бы распознать в четырех шагах их ближайшие друзья — до такой степени была глубока окружавшая их тьма. Напрасно было бы в эту ночь искать на небе луну или мерцание звезд. Небо было чернее земли, а густые тучи, которые катились по нему, казались каким-то опрокинутым океаном, угрожающим миру новым потопом.

Было это или не было, теперь уж точно сказать нельзя, потому что случай, с которого началась (и тянется почти до наших дней) вся история, произошел в деревне Красное так давно, что и очевидцев с тех пор почти не осталось. Те, что остались, рассказывают по-разному, а некоторые вовсе не помнят. Да, по правде сказать, и не такой это случай чтоб держать его в памяти столько времени. Что касается меня, то я собрал в кучу все, что слышал по данному поводу и прибавил кое-что от себя, прибавил, может быть, даже больше, чем слышал. В конце концов, история эта показалась мне настолько занятной, что я решил изложить ее в письменном виде, а если вам она покажется неинтересной, скучной или даже глупой, так плюньте и считайте, что я ничего не рассказывал.

Мне тяжело звук слов упрятать в прозу - она похожа будет на стихи. Я Одинок. Я просто Вечный Странник. Мгновеньями - Печальный Менестрель.

Бессмертен. Вечен. Я всего лишь Эхо - миров, путей, людей, зверей, поступков, слов…

Ты знаешь, Эхо не имеет формы. Но для тебя готов принять её: невзрачный серый плащ, под капюшоном - лица не видно. Только серый посох сжимают крепко пальцы рук моих - чуть более прозрачные, пожалуй, чем у других. И прячу в складках своего плаща кривого зеркала невиданный осколок - он словно дышит на моей руке, сжимая-разжимая своё сердце. И на него смотрю, слагая песни. Об одиночестве, как сам я одинок. И лишь тепло души меня согреет…

Мне власть дана - над птицей звуков и тенями слов. Усильем воли их я изменяю… Ну, вот и всё. И снова в путь. Таков мой жребий - жребий Вер Невера.