Сегодня 70 лет со дня рождения исполнилось великолепной актрисе театра и кино, Народной артистке Российской Федерации, единственной советской исполнительнице, которая получила специальный приз Каннского фестиваля и оставила на набережной Круазетт отпечаток своей ладони, звезде легендарного советского фильма «Летят журавли» Татьяне Евгеньевне Самойловой.

Татьяна Самойлова появилась на свет 4 мая 1934 года в Ленинграде. Окончила Государственный институт театрального искусства им. А.В.Луначарского (1959). Получила Главный приз Каннского кинофестиваля (1958). Народная артистка РФ (1993).

Сниматься в кино легендарная актриса начала в 21 год и с 1955 года сыграла более 20-ти ролей.

Президент Российской Федерации Владимир Путин направил поздравление народной артистке РФ Татьяне Самойловой в связи с днём её рождения:

«С Вашим именем связана целая эпоха в отечественном кино. Вы удивительно талантливо воплотили образы героинь самых разных характеров и темпераментов. Фильмы с участием Татьяны Самойловой вошли в золотой фонд мировой культуры и стали визитной карточкой нашей страны. Зрители всех поколений любят Вас за яркую индивидуальность, неподдельную искренность и обаяние».

О своих любимых ролях, режиссёрах и книгах Татьяна Самойлова рассказала корреспонденту ГАЗЕТЫ Игорю Потапову

- Как так получилось, Татьяна Евгеньевна, что вы оказались в кино?

- В детстве я совершенно не понимала, чем является кино. Когда впервые увидела на экране в «Щорсе» своего папу, обомлела. Это ведь такая нагрузка: кони, пожарища, он летел… Я была подавлена, плакала - я тогда школьницей была, в третьем классе. После школы поступила в театральное училище. Нас было очень много. Тогда принимали фронтовиков и почти не пропускали выпускников старших классов. Из школьников нас прошло только четыре человека: Лиля Алешникова, Кюнна Игнатова, Вася Лановой и я. Мне безумно было интересно учиться. Более счастливого времени, чем то, я не помню.

В один прекрасный день меня пригласили на «Мосфильм» посмотреть сценарий и попробовать себя в роли. Я согласилась «с удовольствием». Ведь это как раз и был сценарий к фильму «Летят журавли».

- Тогда вы и узнали Михаила Калатозова?

- Видите ли, Михаил Константинович научил меня очень многому. Кроме того, что он великий гражданин, он ещё и совершенно чудный режиссёр. Мне шёл всего двадцать первый год, когда я с ним познакомилась. Я тогда жутко обрадовалась. Роль была довольно-таки драматическая, нужно было показать пять лет жизни. Но Калатозов шутил и говорил мне: «Старухой ты не станешь. Веронику в старости снимать мы не будем. Останешься такой вечно юной и в этой истории будешь как бы сопереживать - возьмёшь этот материал на себя, и всё в порядке будет».

- Как работалось с ним на съёмочной площадке?

- Он разрешал нам делать в кадре всё, что угодно. Не любил кинематографической специфики, хотя имел великолепную технику. Калатозову я была страшно благодарной, потому что он не трогал моё актерское мастерство, совершенно не прикасался к этому. Он очень ценил, как я двигаюсь, мои способности. Ведь я - с третьего класса школы по пятый курс вуза, - занималась балетом, много танцевала, и у меня был диплом с отличием. Он это учитывал. И ещё очень легко работалось с Сергеем Павловичем Урусевским. Он постоянно летел за мной и все время, что бы я ни делала, держал меня в кадре. Калатозов с Урусевским были гениями, и мне их очень не хватает.

- Как получилось, что после «Летят журавли» вас сняли в главной роли также и в следующем фильме Калатозова?

- Он сказал мне: «Таня, нельзя быть актрисой одной роли. Вот сыграла ты Веронику, получила Гран-при в Каннах, всё очень хорошо. Но когда ты получала его, мне с сердцем было плохо, потому что ты полетела туда с Сергеем Павловичем (Урусевским. - ГАЗЕТА), и не взяла с собой Баталова, а ему очень грустно было. Я сейчас снимать буду «Неотправленное письмо», и ты там сыграешь геолога Таню». Я сказала: «Ну и что это за роль, Михаил Константинович?», на что он ответил: «Будем придумывать».

Эти съёмки были на натуре, и они были невероятно трудными. Мы жили в тайге. Увидели совершенно потрясающую Туву, видели границу с Монголией, с Китаем. На съемки «Неотправленного письма» ехали в автобусе - сидели вместе с камерами, с оборудованием. Постоянно останавливались, снимали натуру. Там, к примеру, есть потрясающий кадр: мы стоим на «пальцах», на разрушенной породе, а облака идут под нами, через нас! Мы там прожили год, и после этого Калатозов сказал мне: «Поживи немного без кино, без искусства, а потом я опять тебя займу». И я три года жизни отдала Сибири. Это были творческие встречи, мы всю Сибирь объездили. Я очень люблю Сибирь, считаю, что не встречала более дорогих и прекрасных людей, чем сибиряки. Это люди, которые столетиями жили в тайге, вдалеке от центра, от столицы, и обеспечивали всем себя сами. Столица какая-то буйная, производит на меня довольно тяжёлое впечатление. Иногда мне хочется видеть Москву и москвичей, а иногда я грущу безумно.

- Благодаря успеху на Каннском кинофестивале фильма «Летят журавли» вы впервые оказались за границей - наверное, это произвело на вас сильное впечатление?

- Михаил Константинович сказал мне: «А теперь я тебя отправлю в Париж, и ты посмотришь, где настоящая кинематография». Я приехала и обомлела. Оказывается, моего отца знает весь мир, а я этого даже не знала. Я просто была маминой и папиной дочкой, а оказалось, что они - «американцы», что их очень любит Америка. В Париже познакомилась с американскими промышленниками, с Пикассо, Кокто. Я увидела звёзд, которыми здесь все восхищались: Марлен Дитрих, Джину Лоллобриджиду, Софи Лорен. Это было потрясающе. Со мной были Юткевич с Урусевским. Но я, конечно, была тогда ещё очень молодой. Когда меня приглашали в «Анну Каренину» сниматься с Жераром Филиппом, им сказали: «Ну что вы, Таня ещё очень молодая, она не готова, она ещё не получила диплом». Вы знаете, я тогда обомлела от капитализма, от капитала - от архитектуры, от культуры. Культура во всём, потрясающая крестьянская культура. Как там всё ухожено! У нас по-другому, мы - Русь лапотная. Там интереснейшие люди, они живут дорого, они умеют себя ценить. А мы не умеем себя ценить и потому живём дёшево.

- В какой-то момент ваш выбор между театром и кино пал в пользу театра…

- Знаете, мне кажется, что в кино нужно сниматься только тогда, когда у тебя есть энергия. Когда человек стал вялым, когда он уже надкушен и надорван, уже не очень интересен для зрителя. Зачем? Я сделала двадцать две роли в кино, и больше не надо. Всё остальное - в театре. В театре всё можно играть. Мне был безумно интересен Николай Павлович Охлопков, Театр имени Маяковского был его собственностью. Я росла на этом театре, была за кулисами, смотрела весь репертуар моего папы. Я удачно начала в этом театре, получила приз «Театральная весна» за «Дальнюю дорогу», которую играла вместе с отцом.

- Наверное, выступать на одной сцене с отцом трудно?

- Да, это было очень тяжело - я не воспринимала его, как партнера, я же знала его, как папу. Большой, колоссальный человек с оглушающим голосом двигался на меня, а я была маленькая, изящная, грациозная. Мне было странно, и я смущалась. К тому же, он не старался быть партнером на сцене. У него актерское мастерство - мейерхольдовское. Он был исполнителем своих ролей, и ему неважно было общение на сцене, ему совсем не нужен был партнер. А я очень любила работать с партнерами.

- Какие из своих ролей вы считаете наиболее удачными?

- В театре я очень люблю Островского, «Грозу», очень люблю Катерину - для меня это была вехой в творчестве. Очень горда тем, что доводилось играть Островского. А в кино очень люблю «Анну Каренину». Это две мои самые любимые роли, которые являются ключом к разгадке всех разгадок. Особенно Анна Каренина - ведь это смыкание веков, девятнадцатого и двадцатого, это очень интересно. Для меня было довольно трудно входить в «Анну Каренину». В восемь часов утра меня привозили на съемки - ведь там грим должен был накладываться очень долго, опять-же это «костюмная» роль.