Хотите насладиться настоящей поэзией? Тогда читайте стихи Триверы. Для начала даю несколько.
В одиночестве
Я столько лицезрел миров,
Что сам забыл, откуда родом.
Душою – сир, и сердцем – вдов,
Не помню, что считал я домом.
Не помню мать, отца, сестёр,
Хоть знаю, что родные были…
За вас готов и на костёр…
Вот только вы ли это? Вы ли?
Я в это верил столько раз!
Увы, не перечесть по пальцам.
Не знаю, верю ли сейчас…
Ну, сколько можно ошибаться?
И, одинокий, вновь и вновь
Иду в неведомых пространствах…
Я много лицезрел миров –
Ни одного, чтоб там остаться.
Капля
Я каплей красного вина
На дно хрустального бокала,
Сорвавшись, с губ Твоих упала.
Здесь холодно. И дрожь стекла
Меня собою наполняла –
Бокал дрожал, и я дрожала,
И каплей быть мне было мало,
Но только каплей я была.
Как капли красного вина
На дне хрустального бокала,
Куда, сорвавшись, я упала,
Бесцельно жизнь моя текла.
И ничего, как вдруг бывало,
Ни сердце мне не задевало,
Ни душу. Холода сжимало
Меня рукою. Но когда
Я каплей красного вина
На дно хрустального бокала,
Сорвавшись, с губ Твоих упала,
Огонь прошёл через меня -
И красным светом озарило
Весь мир. Вселенское кадило
Один секрет мне подарило:
Я есть весь мир, и мир – есть я,
Твоё вино, Твоё дитя.
Одинокие
В Одиноком лесу, в Одинокой стране,
В Одиноком дубу, на чужой стороне,
В Одиноком, покинутом всеми дупле,
Снится преданный друг Одинокой сове.
Лишь за то, что она хочет друга найти,
Отвернулась родня и сказала: «Уйди!
Совам друга нельзя обрести никогда!
Ты – сова!». И сова вдруг осталась одна.
И она улетела в другие края,
Но и там своей прежней мечтою жила…
Одинокий «У-гу!» раздается вокруг…
Где же, где ты? Откликнись, единственный друг!
В Одиноком лесу, в Одинокой стране,
В Одиноком дубу, на чужой стороне,
В Одиноком, покинутом всеми дупле,
Снится преданный друг Одинокой сове.
Одинокий «У-гу!» разнесется во мгле –
И опять, и опять он растает во тьме,
И останется там, в Одиноком лесу,
Одинокой сова, Одиноким «У-гу!».
Все боятся сову. Но, надежду храня,
Вылетает она, как и прежде, Одна,
И всю ночь проплутав в темноте напролет,
Возвратившись, сова снова ждет, снова ждет…
В Одиноком лесу, в Одинокой стране,
В Одиноком дубу, на чужой стороне,
В Одиноком, покинутом всеми дупле,
Снится преданный друг Одинокой сове.
Одинока луна, Одинока слеза,
Что роняет сова, закрывая глаза,
И надежду хранит где-то в сердце сова,
Хоть Одна, хоть Одна, много лет уж Одна.
И давно в темноте две печальных звезды
Смотрят издалека, словно из пустоты,
И тоскою слеза в них застыла навек.
А в слезе, а в слезе – Одиночество лет.
В Одиноком лесу, в Одинокой стране,
В Одиноком дубу, на чужой стороне,
В Одиноком, покинутом всеми дупле,
Одинокий листок ветер треплет во мгле…
Услыхав в темноте чей-то шепот ночной,
Уловив в тишине чей-то вздох над собой,
«Кто здесь?» - робко, страшась, вдруг спросила сова.
Одиноко вздохнув, лист ответил ей: «Я.
Я совсем Одинок, и боюсь темноты.» -
«Одинок?» - «Одинок.» - «Я такая ж как ты!»
Говорила сова, лист в ответ шелестел,
И на крыльях рассвет между тем прилетел.
«Вот рассвет настает», - грустно молвит сова.
Лист в ответ: «Ничего. Это не навсегда.
И когда с вышины вечер спустится вдруг,
Знаю, будет со мной мой единственный друг.»
Заморгала сова, заблестели глаза –
И бежит чередой за слезою слеза.
И, казалось, ушло – безвозвратно, навек
Одиночество дней, Одиночество лет.
В Одиноком лесу, в Одинокой стране,
В Одиноком дубу, на чужой стороне,
В Одиноком, покинутом всеми дупле,
Снится преданный друг Одинокой сове.
Время шло. И сова стала вдруг замечать,
Что листок… что листок начал заболевать:
Молчаливей, мрачнее он день ото дня,
Вянет, сохнет, и дрожи никак не унять.
«Что с тобою? Ответь!» - умоляла сова.
«Умираю, - сказал. – Осень жизнь забрала.»
Вспыхнул желтым огнем напоследок листок –
И ушел умирать, улетел на восток.
В Одиноком лесу, в Одинокой стране,
В Одиноком дубу, на чужой стороне,
В Одиноком, покинутом всеми дупле,
Снился преданный друг Одинокой сове.
А когда наконец миновала зима,
Лес увидел сову, что зимой умерла:
На холодную грудь ветер ей положил
Желтый, сморщенный лист, что так дорог ей был…
В одиночестве
Я столько лицезрел миров,
Что сам забыл, откуда родом.
Душою – сир, и сердцем – вдов,
Не помню, что считал я домом.
Не помню мать, отца, сестёр,
Хоть знаю, что родные были…
За вас готов и на костёр…
Вот только вы ли это? Вы ли?
Я в это верил столько раз!
Увы, не перечесть по пальцам.
Не знаю, верю ли сейчас…
Ну, сколько можно ошибаться?
И, одинокий, вновь и вновь
Иду в неведомых пространствах…
Я много лицезрел миров –
Ни одного, чтоб там остаться.
Капля
Я каплей красного вина
На дно хрустального бокала,
Сорвавшись, с губ Твоих упала.
Здесь холодно. И дрожь стекла
Меня собою наполняла –
Бокал дрожал, и я дрожала,
И каплей быть мне было мало,
Но только каплей я была.
Как капли красного вина
На дне хрустального бокала,
Куда, сорвавшись, я упала,
Бесцельно жизнь моя текла.
И ничего, как вдруг бывало,
Ни сердце мне не задевало,
Ни душу. Холода сжимало
Меня рукою. Но когда
Я каплей красного вина
На дно хрустального бокала,
Сорвавшись, с губ Твоих упала,
Огонь прошёл через меня -
И красным светом озарило
Весь мир. Вселенское кадило
Один секрет мне подарило:
Я есть весь мир, и мир – есть я,
Твоё вино, Твоё дитя.
Одинокие
В Одиноком лесу, в Одинокой стране,
В Одиноком дубу, на чужой стороне,
В Одиноком, покинутом всеми дупле,
Снится преданный друг Одинокой сове.
Лишь за то, что она хочет друга найти,
Отвернулась родня и сказала: «Уйди!
Совам друга нельзя обрести никогда!
Ты – сова!». И сова вдруг осталась одна.
И она улетела в другие края,
Но и там своей прежней мечтою жила…
Одинокий «У-гу!» раздается вокруг…
Где же, где ты? Откликнись, единственный друг!
В Одиноком лесу, в Одинокой стране,
В Одиноком дубу, на чужой стороне,
В Одиноком, покинутом всеми дупле,
Снится преданный друг Одинокой сове.
Одинокий «У-гу!» разнесется во мгле –
И опять, и опять он растает во тьме,
И останется там, в Одиноком лесу,
Одинокой сова, Одиноким «У-гу!».
Все боятся сову. Но, надежду храня,
Вылетает она, как и прежде, Одна,
И всю ночь проплутав в темноте напролет,
Возвратившись, сова снова ждет, снова ждет…
В Одиноком лесу, в Одинокой стране,
В Одиноком дубу, на чужой стороне,
В Одиноком, покинутом всеми дупле,
Снится преданный друг Одинокой сове.
Одинока луна, Одинока слеза,
Что роняет сова, закрывая глаза,
И надежду хранит где-то в сердце сова,
Хоть Одна, хоть Одна, много лет уж Одна.
И давно в темноте две печальных звезды
Смотрят издалека, словно из пустоты,
И тоскою слеза в них застыла навек.
А в слезе, а в слезе – Одиночество лет.
В Одиноком лесу, в Одинокой стране,
В Одиноком дубу, на чужой стороне,
В Одиноком, покинутом всеми дупле,
Одинокий листок ветер треплет во мгле…
Услыхав в темноте чей-то шепот ночной,
Уловив в тишине чей-то вздох над собой,
«Кто здесь?» - робко, страшась, вдруг спросила сова.
Одиноко вздохнув, лист ответил ей: «Я.
Я совсем Одинок, и боюсь темноты.» -
«Одинок?» - «Одинок.» - «Я такая ж как ты!»
Говорила сова, лист в ответ шелестел,
И на крыльях рассвет между тем прилетел.
«Вот рассвет настает», - грустно молвит сова.
Лист в ответ: «Ничего. Это не навсегда.
И когда с вышины вечер спустится вдруг,
Знаю, будет со мной мой единственный друг.»
Заморгала сова, заблестели глаза –
И бежит чередой за слезою слеза.
И, казалось, ушло – безвозвратно, навек
Одиночество дней, Одиночество лет.
В Одиноком лесу, в Одинокой стране,
В Одиноком дубу, на чужой стороне,
В Одиноком, покинутом всеми дупле,
Снится преданный друг Одинокой сове.
Время шло. И сова стала вдруг замечать,
Что листок… что листок начал заболевать:
Молчаливей, мрачнее он день ото дня,
Вянет, сохнет, и дрожи никак не унять.
«Что с тобою? Ответь!» - умоляла сова.
«Умираю, - сказал. – Осень жизнь забрала.»
Вспыхнул желтым огнем напоследок листок –
И ушел умирать, улетел на восток.
В Одиноком лесу, в Одинокой стране,
В Одиноком дубу, на чужой стороне,
В Одиноком, покинутом всеми дупле,
Снился преданный друг Одинокой сове.
А когда наконец миновала зима,
Лес увидел сову, что зимой умерла:
На холодную грудь ветер ей положил
Желтый, сморщенный лист, что так дорог ей был…
