Она обрушилась на Славика, как стихийное бедствие, как землетрясение, как горный обвал. Размеренное течение жизни было нарушено, да, что там, просто, скомкано. Этот педант Славик, деливший свое время между учебой в институте, коллекционированием марок и игрой на скрипке, отбросив все, окунулся в иную атмоcферу, не свойственную прежним увлечениям.
С этого времени он был готов часами погружаться в тёмную прохладу бездонных глаз своей избранницы, ощущать на губах солоноватый привкус ее припухлых губ и отдаваться волнующему трепету ласкающих чувственных рук. Для своей пассии он готов был на все, и даже, когда верзила из соседнего двора грязно обозвал ее, отважно ринулся в драку. Попытка проучить наглеца не увенчалась успехом, но вознесла в ее глазах и, целуя разбитые губы, она называла Славика «своим рыцарем». В эту минуту он не только готов был биться за нее, жизнь отдал бы, не задумываясь.

Но… Все кончилось так же быстро, как и началось. Марго вдруг заявила Славику, что «все кончено», они «не пара», и даже про «разницу в возрасте» вспомнила. Хотя, какая там разница, пять лет. Неужели это так важно? «Не надо, Славик, - сказала Марго. – Я женщина взрослая и мне нужно свою жизнь устраивать. Не прикажешь же ждать, когда ты на ноги встанешь. Да, и не сможешь ты на ноги встать. Не всем это дано. Посмотри на себя в зеркало, Славик. У тебя на лице написано, что быть тебе всю жизнь таким славным лопоухим маленьким человечком и жить ты обречен на инженерскую зарплату. Такая, как я, миленький ты мой, не для тебя. Я для другой жизни создана. Так что, не обессудь. Попроще, Славик, попроще кого найди. Чтобы любила тебя, лелеяла, носки тебе штопала».
Примириться с потерей Славик не хотел, но что он мог поделать? Финансовое положение было, действительно, никаким. Жили они вдвоем с матерью, получки которой едва хватало до конца месяца. Взяв академический в институте, Славик уехал на заработки.
Прошло семь месяцев. Семь долгих месяцев, когда пришлось пережить и пьянство собригадников, и унижения, и мордобой. Но Славик выдержал все, не сломался, не пошел на поводу у пьяной братии. Заработал приличную сумму, вернулся в город и, купив в ювелирном перстень с рубином, устремился к любимой, предвкушая её удивление.
- Куда летишь, сокол? – придержала около подъездной двери баба Зина, соседка Марго.
- Будто, не знаете, баба Зин.
- Нету твоей Маргуши.
- Вот незадача, - беспечно ухмыльнулся Славик, - Не знаете, когда вернется?
- Не вернется.
- Вы чего это, баба Зин, не умерла же она, - побледнел Славик.
- Для тебя, Славик, все равно, что умерла.
- Это мы посмотрим! – воспрянул духом Славик.
- И смотреть нечего, - упрямо повторила баба Зина, - уехала она, и квартиру продала.
- Как это? Как это уехала?
- Замуж вышла наша Маргуша, - прищурилась баба Зина, - за миллионщика. Как сыр в масле кататься будет, с богатым-то.
У Славика в глазах потемнело.
- Ты баба Зин, так не шути. Откуда в Советском Союзе миллионерам взяться?
- Ну, может, и не миллинер, - невозмутимо согласилась баба Зина, - но не тебе чета, голодранцу. На чёрной «Волге» ездит.
Славик обомлел. Против чёрной «Волги» не попрёшь. Ишь ты, пристроилась! От обиды Славик чуть не расплакался. Он вдруг почувствовал боль там, где в кармане пиджака к телу прижималась коробочка с перстнем. Вручив бабе Зине букет цветов, достал коробочку из кармана и размахнулся что есть силы… Но передумал. Не бросил. Не из-за того передумал, что жалко стало. Просто мелькнула мысль: «Она еще услышит обо мне. Я покажу ей «лопоухого маленького человечка»! Я покажу ей «инженерскую зарплату»! Заработаю столько денег, что её миллионщик с чёрной «Волгой» будет бедняком по сравнению со мной. И тогда брошу в лицо ей этот перстень». Достав перстень из коробочки, отважно натянул его на мизинец…

С тех пор минуло немало лет. Из лопоухого паренька Славик превратился в подтянутого спортивного типа мужчину с завидной внешностью, который свысока смотрел на «верзил», «черный пояс» карате позволял на это. К тому же, одевался он теперь с иголочки у лучших кутюрье. Денег… он даже приблизительно не мог сказать, «сколько он стоит». Нет, официальную сумму назвал бы сразу. Однако, немалые средства, принадлежавшие ему, крутились в «тени». Когда «теневых» денег было не так много, он и им знал счёт. Но потом махнул рукой. Зачем, когда есть Борис, бывший сокурсник. Борис с особой тщательностью вёл все «теневые» операции. Поэтому Славик… пардон, Вячеслав, перестал интересоваться этим делом. Ему и легального бизнеса по уши хватало.
Всё у него было. Престижный офис в Москве, вилла на Лазурном побережье, дом в Лондоне, связи в Правительстве, заводы, комбинаты, отели, собственный самолёт… Девки табунами увивались. Но он, словно, не замечал их. Совсем не потому, что не мог забыть свою Марго. Плевал он на таких, как она с высокой горы. Ничего никому доказывать больше не собирался. И бросать в лицо злополучный перстень нужды не испытывал. Она действительно умерла для него, оставив после себя незаживающую рану, проклятье, которое помогало ясно видеть настоящее женское обличье. Алчность в потёмках женских замыслов он чувствовал спинным мозгом. А если судьба сводила с такой, о которой спинной мозг молчал, все равно, женщина казалась «дурнушкой», которая не могла сравниться красотой с той же Марго. Так и жила в нём эта заноза. Так и боролись две противоположности. Будущая избранница внешне не могла уступать Марго, а внутренне должна быть её антиподом. Но чуда не случалось. Если девушка отличалась красотой, он чувствовал холод в сердце, если видел в глазах искреннюю любовь, поражало отсутствие красоты внешней. И Славик, пардон, Вячеслав, злился:
- Боже, как несовершенен мир!
Поначалу окружающие пробовали помочь ему устроить личную жизнь, но постепенно махнули рукой. Только Борис догадывался об истинной подоплёке женоненавистничества институтского товарища. Он пробовал отвлечь его от идеи-фикс, картинно расписывая, как Марго в свои пятьдесят с гаком может выглядеть.
- Небось, как та кикимора, - тыкал пальцем Борис в проплывающую мимо толстушку.
Вячеслав только усмехался. Какое ему дело, как она выглядит. Ведь, не в ней вовсе дело, а в некоем образе, который он себе вообразил, и, веря в глубине души в свою счастливую звезду, продолжал лелеять.
Но Борис знал своё. Он вдруг придумал, что «клин клином вышибают». И для этого решил затянуть своего товарища в родной город. И вскоре оказия представилась. В городе организовали благотворительную акцию Помощи онкологическим больным. Борис подкинул Вячеславу идею передать Фонду некоторую сумму денег и тот клюнул. Когда автомобиль притормозил у подъезда дома Марго, Вячеслав даже не понял, где они и, главное, зачем. У подъезда с палочкой стояла постаревшая баба Зина. Вячеслав вышел из машины. Подслеповато моргая, она никак не могла вспомнить Славика, хуже, что и Марго уже не помнила. Достав из кошелька горсть банкнот, Вячеслав вручил их изумленной старушке и вернулся в автомобиль.
- Ну и что? – задал он вопрос Борису.
- Ничего, - пожал плечами тот.
- Что ты задумал?
- Так ведь, нет её.
- Нет, - подтвердил Вячеслав. – А если бы понадобилась, я её из-под земли бы достал. Нашёл бы, не сомневайся. Всех и всё с ног на голову бы поставил, а нашёл.
- Так в чем дело? Найди!
- Зачем? Мне не нужна та, которая предала меня. Предавший однажды, предаст вторично.
- Аминь…