Интервью с писателем Анной Авети
(Обозреватель Parroslab Group Михаил Архангельский, 21.09.2009)

Анна Авети – автор нескольких произведений, среди которых наибольшую известность получила психологическая драма «Прозрение». О литературных предпочтениях Анны Авети можно догадаться, читая её книги. Но о самой писательнице большому кругу её почитателей ничего не известно. Свою личную жизнь она старается скрывать за семью замками. Возможно поэтому нет-нет, да, промелькнут самые фантастические слухи, которые на самом деле ничего общего с реальной Анной Авети не имеют. Чтобы прояснить для себя, и надеюсь, для других почитателей её творчества некоторые моменты творческой и (если удастся) личной жизни, я напросился на встречу с Анной.

Несколько раз встреча с Анной срывалась из-за её напряженного рабочего графика. И всё-же, перед самым своим отъездом в одну из рабочих поездок нам удалось с ней пообщаться. Но не дома, как предполагалось сначала, а в Варшавском торговом центре «Золотые террасы», куда Анна пришла, чтобы купить сувениры для заграничных бизнес-партнёров.

- Кто вы - Анна Авети?.
- Я та, которая умеет быть счастливой, та, которая ненасытна Небом, та, про которую можно сказать – она дикая, дикая кошка. И ещё могут сказать - она воин, который никогда не плачет… и ещё, что она женщина, со всеми вытекающими… ранимая, уязвимая, и плаксивая.

- Кого вы считаете знаковой фигурой, более всего повлиявшей на ваше творчество?
- Достоевский.

- А из современных? Например, какое современное произведение вы посоветовали бы прочитать, с творчеством какого современного писателя посоветовали бы познакомиться своим почитателям?
- Не раздумывая - Коэльо. Неважно какое произведение.

- Литература – это миссия, или самовыражение?
- Ни то, ни другое. Литература – это потребность.

- Чем для Вас лично является творчество?
- Спасением. Я занимаюсь бизнесом. Причём в большинстве своём - переговорным процессом. От того, как я говорю с людьми, иногда зависит всё. Часто приходится вытягивать то, что вытягиванию не подлежит изначально. Эта работа не столько аналитическая, сколько творческая. Аналитика ногу сломает там, где творческий подход даёт реальные результаты. Творчество является спасением потому что само состояние, в котором человек пребывает, когда творит, является само по себе эталонным. Не знаю, как у других, у меня во всяком случае это так. Я вхожу в состояние, скажем так – прозрачности, лёгкости, света. И вся грязь, напряжение, усталость мгновенно сбрасываются, исчезают, снимаются.

- Интересно читать свои книги? Особенно те, что написаны давно? Довольны ли Вы своим творчеством? И не хочется ли что-нибудь переписать, или исправить?
- Хочется исправить, хочется сжечь, хочется сквозь землю провалиться. Каждый день мы рождаемся другими.

- Вы пишите по настроению, когда захотите, или когда есть возможность?
- Писать надо не по настроению, не по желанию. Писать надо только тогда, когда не писать ты уже не можешь. Это состояние, которое сравнимо только с первой любовью, когда кроме этой любви у тебя в голове нет места ни на что другое. Ты любишь и не любить не можешь.

- Что первично в вашем творчестве, форма, или идея?
- Возможно, удивлю, но всё же форма. Я её чувствую изнутри, даже кажется, что понимаю, какой она сама хочет быть. Она сначала выявляет себя, а потом в самой форме начинает фонтанировать идея. Она, словно, рождается из лона формы. Это очень интересный процесс. И я никогда не могу предугадать, какой сюрприз меня ждёт. Так происходит, например, в Элегии забытых снов. Хочется писать, писать, а форма сжимается сама и не даёт себя расширять. И сама идея подчиняется этой форме, она, как бы, старается уместиться в ней, причём таким образом, чтобы быть объёмной, независимо от самой формы и её объёмов.
Когда есть форма, идея сама выявляет себя, она словно рождается в ней. Созревшая форма – лоно, в которой рождается идея – она, как семя, попадает в форму и начинает развиваться, наполняя собой всё внутренне пространство. В форме покоится идея, как душа в человеке.

- А можно наглядный пример?
- Да, конечно. Взять хотя бы Элегию забытых снов. Непонятно откуда, неизвестно почему, вдруг появилась форма. Она выглядела следующим образом: 333 сказки уже существующие, как пустые бутылки, светящиеся неким волшебным неповторимым светом. Этот свет, словно душа этих сказок, и она находится в определённой баночке или бутылочке, которую надо только наполнить идеей и она сама внутри будет развиваться и заполнять уже существующую форму. Девочка и листочек – яркий пример. Это была стеклянная баночка с лазурной водой. А потом появилась идея – разговор девочки и листочка. Потом они сами меня повели за собой. Они сами говорили, решали, просили, страдали. Мне было интересно, как идея сама себя развивала.

- Вопрос: Почему на суд читателей представлена только одна сказка? Будут ли новые?
- Да, они практически есть.

- А есть среди них самые любимые?
- Откровенно говоря, я их все люблю одинаково. Но есть 2 сказки, на мой взгляд, сами по себе достаточно интересные. Подчеркиваю, что я слово «интересные» употребляю, как читатель или зритель, который следит за процессом развития идеи и наполнения формы со стороны.

- Какие именно?
- «Создатель душ» и «Вознесение мамы-курицы»
Первая сказка - о мальчике, который хочет создать души своим игрушкам. И в конечном итоге – у него это получается. А «Вознесение мамы-курицы» – это взгляд на мир глазами курицы. Одно из её яиц закатилось подо что-то и не было продано. Заботливая мамаша высидела его и в скором времени на свет появился малыш. Но мама-курица прекрасно знает участь своего цыплёнка, знает, что рано или поздно, его будет ждать участь всех остальных цыплят, которых убивают и отправляют в город на продажу. С одной стороны мы не должны забывать, что всё живое имеет жизнь, данную Богом. А с другой - человек получил санкцию употреблять мясо животных и птиц. Мы не говорим о том, как страшно и несправедливо устроен этот мир, а говорим о том, что каждый в этом мире, независимо от того насколько он несправедлив и страшен, должен достойно принимать и осознавать законы Божьи. Мама-курица не сетует на людей, не осуждает, не жалуется, она принимает всё, как должное, она уже счастлива тем, что яйцо закатилось и она высидела своего первенца. Ведь его могло вообще не быть.

- Это уже философия, а вы кстати, как относитесь к религиозной философии?
- Никак. Для меня есть религия и философия. И ещё есть истина. Религия не является для меня истиной, философия тоже…

- Ваши повести и рассказы фееричны. Они далеки от реальной жизни и тем не менее…
- Всё вытаскивается изнутри, я ничего не придумываю.

- Сюжеты ваших произведений навеивают понятия «сказка», а иногда их можно определить, как «кошмар». Не из снов ли эти идеи и сюжеты?
- Будучи маленьким ребёнком, я чётко осознавала, что несу в себе некий багаж. И в этом багаже есть всё. Правда в самом начале я чувствовала и ощущала отвратительный пласт тех кошмаров, о которых вы говорите. Я просто счастлива, что их перебрала, переварила, отработала. Вы не знаете, сколько написано и выброшено, вы не знаете, какие кошмары выходили и приводили в жуткий ужас в первую очередь меня. Я ужасалась от мысли, что будет с психикой тех, кто будет читать. Это было правильное решение - уничтожить написанное. Потому что сама не выдерживала сюжетную линию своих произведений и поступки своих героев.

- А на примере можно?
- Ну например… история молодого следователя, расследующего громкое дело. В городе появилась женщина, которая убивает новорожденных детей. Причём не только в колясках, оставленных, скажем, без присмотра, но и вламываясь в двери и окна. От неё не было спасения. Она была неуловима, лица её никто не видел, она работала не профессионально, но с каким-то дьявольским наитием. И всё у неё получалось сразу, и никогда не было осечек.
Молодой следователь отнёсся к своему первому делу очень и очень серьёзно, как это обычно бывает, когда что-то делается впервые. Не было у него в голове штампов, опыта, а только очень сильное желание найти преступницу. Его цель – остановить руку, творящую зло. А цель той, которая творила зло, ему была неизвестна. Вряд ли для молодой женщины убийство являлось целью. Скорее всего, думал следователь, тут есть некая тайна, некая глубоко зарытая первопричина, которую надо найти, выявить и обезвредить, и тогда всё прекратится. Наверное, думал он, эти убийства - протест. Но протест чему? Чтобы ответить на эти вопросы, он начинает очень кропотливо собирать материалы, сопоставлять факты, искать причины и зацепки. Чем дальше он проводил это расследование, тем больше понимает, что женщина, совершавшая эти преступления, не маньяк, а значит, дело намного сложнее. Вообще, думал он, самое простое сказать - маньяк и закрыть дело. Но все эти маньяки, убийцы, нарушители закона обязательно должны иметь серьёзную мотивацию для совершения преступления. Чем больше он влезал в дебри, тем больше эта женщина казалась ему невиновной. Хотя и было ясно – она преступник-одиночка. Сообщников никаких. Следов никаких, зацепок никаких. Однако, по счастливому стечению обстоятельств, ему удалось найти дом, где она жила. Получив санкцию, он проник в квартиру. Откровенно говоря, поначалу все надежды Следователя найти там хоть какую-то зацепку провалились. Это была чистенькая однокомнатная квартира с полочками для книг, на которых в ряд стояли ухоженные книги. По книжкам следователь сделал вывод, что она – филолог по образованию. У кровати лежал томик Пастернака, блокнот и ручка. Она сама писала стихи, но до боли печальные и трагичные. По стихам следователь определил, что женщина пережила некую страшную трагедию, она писала о предательстве, о слезах, о боли. С каждой строки выливались на него груды боли. Вот, вот, корень зла, вот зацепка. И он поставил перед собой цель найти истинного виновника этих преступлений и непременно защитить саму преступницу, отправив её на лечение. Её надо любить, - думал он, - и это отвратит её от убийств. Все преступления совершаются из-за недостатка любви. Вот путь спасения, а не камера, которая ещё больше ужесточит её.
Заканчивается произведение страшной катастрофой. Реальной жизненной катастрофой, которая не придумана, не высосана из пальца, потому что человек не смог бы поступить иначе, столкнись он с таким кошмаром.
Кто-то открывает дверь. Следователь гасит фонарик, чтобы не выявить себя. Дверь открывается и в комнату входит красивая молодая женщина. Спадавшие на плечи густые волосы закрывали профиль и он не сразу мог понять, кто перед ним. Но что-то было очень знакомое в жестах, уклоне головы, в плавных движениях. Вот она медленно поворачивает голову, вот она на ощупь включает свет, вот яркий свет заполняет коридор, вот он видит перед собой женщину с огромными улыбающимися глазами, со светлой спокойной улыбкой…
- Нет, - думает он, - этого не может быть, это невозможно, это же …… Господи… да нет же… нет… ему не хватает воздуха, ему не хватает пространства, вернее это пространство вообще куда-то исчезло, он словно вне пространства, что ещё хуже, а ведь хочется сбежать, исчезнуть, не выдерживать этой пытки, нет, нет, нет…
Кадры… кадры перед глазами… Вот она, которая стоит сейчас перед ним там, в его жизни… вот они вместе… вот первое прикосновение, первая дрожь, первое желание, первый поцелуй, первое слияние, первое счастье, первые надежды, первая радость, а вот ещё – у нас будет ребёнок и светящиеся от счастья глаза, а вот его мучения – он не готов к этому, а вот его решение, надо избавиться – ещё рано, рано, рано, у них впереди вся жизнь.
А вот её слезы, она не согласна, она хочет родить, она ждёт, уже заочно любит это маленькое родное существо.
Всё всплывает всплывает всплывает…
А вот обман – страшный, мерзкий, отвратительный. А вот предательство, сравнимое с Иудовым, её загнали в угол, её связали, её держали, а вот и вопли, стенание, моления – не убивайте, не забирайте жизнь у моего ребенка. А вот и окровавленные куски мяса, которые ещё несколько минут назад были частью малюсенького, но живого тельца, а вот и – Господи, что это? Ему показалось, что на него кто-то смотрит. Смотрит светло и без тени осуждения. Смотрит, словно, хочет поддержать, смотрит, словно, хочет сказать – я простил тебя, не делай этого. Но он не может этого не сделать, он опять не может, как не смог тогда, не лишить жизни собственного дитя. Только сейчас всё страшнее, потому что он понимает, что кровь этих всех безвинно убиенных младенцев на нём, именно на нём. Он не только убийца собственного сына, но и убийца всех – детей, родителей их, родственников, близких… потому что после смерти ребёнка родители не живут, они только дышат. Он чувствовал себя Иудой времени, который может только повеситься, но верёвки нет, и тщетно он её ищет, ничего нет, что может стать орудием убийства. Он смотрит по сторонам и ему страшно. Сейчас на него смотрит не только его сын но и дети, ставшие жертвой его поступка. Они смотрят на него отовсюду, с потолка, со стен, с книжных полок, нет от них спасения - они все смотрят, смотрят с осуждением и только его сын смотрит с мольбой во взгляде – не делай этого. Но он не может, он должен сделать, он должен ответить, он должен… должен… должен…
Падают цветочные горшки, грохот оконного стекла, перспективный следователь выбрасывается из окна под звуки скрипки, которая доносится откуда-то.
Я помню как страдала сама, как меня выворачивало, как корчилась, потому что не могла найти возможности спасти своего героя. Чтобы спасти, надо всё вернуть на круги своя. Я понимала, и это было страшно, что ничего изменить нельзя. Ничего в этой ситуации поправимым быть не может. Началась страшная ломка. Tогда… Я уничтожила всё. И не хочу вспоминать. Святой Aвгустин в этом смысле – очень светлое произведение. Там ЗЛО трансформируется в любовь, А в философском расследовании, ЗЛО не имеет положительного развития и возможности трансформироваться. Оно завершенно и статично. Это самое страшное, что может быть.

- И много было таких произведений?
- Да. Особенно в голове. Они копошились, выходили наружу, заставляли себя записывать.

- Не хотелось бы обсуждать тех сплетен, которыми всегда обрастают имена творческих личностей. Но вы сами упомянули Святого Августина. Что это за мистическая история?
- Мистика… Красивое слово… звучное, глубокое, а мистическая история – это ещё и мистика в развитии. Как ни странно, но мистическая история, связанная со Святым Августином, принимает и другие формы.
Если исчезновение Святого Августина ещё как-то можно притянуть за уши и сказать – случайное совпадение, то другие истории совсем не укладываются в категорию притягивания.

- А поделиться можете?
- Дайте выбрать. Ну хотя бы ту, которая произошла в этом году.
Однажды, возвращаясь с работы, захожу в супермаркет, покупаю продукты и возвращаюсь домой. Проходя мимо родильного дома, спотыкаюсь и падаю. Прямо около лестницы, по которой поднимаются роженицы. Когда говорят - упасть на ровном месте - это про меня. При этом, всё содержимое двух пакетов разлетается в разные стороны. Собирается толпа, помогает мне встать на ноги и собирает закатившиеся в разные стороны апельсины. При падении на левом колене и на локте правой руки я содрала кожу. Проходит примерно месяц боли и лечения. Опять возвращаюсь домой, захожу в супермаркет, выхожу с двумя одинаковыми пакетами продуктов, прокручивая в голове молитву - Отче Наш. Почему говорю об этом? Потому что при молитве Отче Наш зло и тени человеческой побоится коснуться. Проходя мимо родильного дома, спотыкаюсь и падаю прямо у лестницы, по которой поднимаются роженицы. Опять содержимое целлофановых пакетиков вываливается – практически, тот же набор, апельсины, помидоры и прочее, одним словом, всё то же самое, что и в предыдущий раз. И опять содрана кожа на левом колене и на правом локте. Опять месяц боли и лечения. И опять возвращаюсь из супермаркета. Опять в руках два одинаковых пакета с продуктами, опять лестница маячит перед глазами. Помню, как замедлила шаг, пошла очень осторожно, понимая, что упасть на этот раз, практически невозможно. Смотрю под ноги и знаю, что всё контролирую. На этот раз ничего случиться не может. Если бы дано мне было знать тогда, что Аннушка разливает масло не только у Булгакова, но и в повседневной жизни каждого из нас, и никакие наши осторожности нас не спасут, потому что в других измерениях, метафизические Аннушки выполняют свою каждодневную работу, которую мы потом называем словом рок. Я думаю мне не нужно в третий раз повторять всю эту историю. Только скажу, что на этот раз я поняла главное - когда дано совершиться действию, которое записано в судьбе человека в одном единственном варианте – оно непременно произойдёт. Я помню, как моя осторожность, словно замедлила кадры совершающихся событий, как некая неведомая сила, подтолкнула меня, и я плавно, мягко споткнулась и весь процесс повторился с абсолютной точностью – как это принято говорить – один к одному. И опять родильный дом, лестница, продукты разлетающиеся в разные стороны, содранное левое колено и локоть правой руки. Если бы кто–нибудь, рассказал мне такую историю – слово чести – я бы приняла рассказанное за фантасмагорию. Но это происходило со мной и только я знаю, что это правда, хотя и маловероятная.

- Да, это действительно похоже на фантасмагорию? У вас самой есть объяснения этому событию?
- Да! Безусловно! Когда Господь Бог что-то хочет сказать человеку, он не говорит с ним на русском, английском, или других языках. Он говорит с человеком на языке событий. Что-то очень важное хотел сказать Господь, если 3 раза заставил упасть на том же самом месте. Причем не просто упасть, а дать понять, что всё в этом мире бренно и всё разлетится в мгновение ока, как эти апельсины, а вместо них придёт болезнь, кровь, смерть. А что спасение тогда? Что важное самое? Лестница! Это очень сильный символ. Спасение - путь наверх. А почему роддом? Именно над этим вопросом я мучилась более всего.

- И? ВЫ нашли ответ?
- Думаю, что да. Роды… это рождение… для человека уже родившегося – это возрождение…
Итак, прокрутим ещё раз и попробуем расшифровать язык событий
Работа – супермаркет - продукты - падение – продукты разлетаются - содранное колено – кровь, боль - помогают встать - лечение - опять работа – деньги – супермаркет - продукты – всё разлетается - помогают встать - лечение - опять работа и так 3 раза. Так, как же быть? Как выйти из этого замкнутого круга? Я в центре огромного многомиллионного города. Почему Бог избрал именно это место? Почему? Почему не у подъезда собственного дома, например, или у выхода из супермаркета? Почему около роддома? И почему около лестницы? Вот вопросы на которое надо было найти ответ. Прав! Прав Коэльо! Нас окружают знаки. Но в моём случае больше бы подошло значение - символ. Лестница – это только путь наверх – если ты стоишь внизу. А роддом – это рождение, возрождение. Итак, что хотел сказать Господь? Мне кажется, он показал мне путь, мой путь, по которому я обязана идти. Это путь наверх, через возрождение.

- Путь наверх? Тогда мне ничего не остаётся, как спросить вас о творческих планах. Когда ждать следующее произведение?
- Творческие планы: Закончить то, что начато. Особенно важно закончить Элегию забытых снов. И Крестоносец - Ведьмин сын. Ещё есть желание превратить сценарий Святой Августин в литературное произведение. Очень хочется.

- Что мешает?
- Надеюсь, уже ничего. (В глазах мелькнула неуверенность, но только на одно мгновение) Сценарий, практически продан. Уже оформляются документы.

- Значит, слух, что Покупатель без лишних вопросов согласился заплатить какую-то баснословную…
- Это коммерческая тайна. Я действительно назвала свою цену и она принята. И дело совсем не в той сумме. Святой Августин выстрадан. Он не мог стоить меньше, во всяком случае, для меня. Я отношусь к своим произведениям, как к своим детям, значит и мне всегда подсознательно хочется, чтобы цена покупателей отпугивала. Но в этот раз покупатель не отказался. И теперь я смогу выпустить литературную версию не раньше, чем выйдет фильм. Таково условие контракта.

- И всё-таки, серьезно… Люди бизнеса просто так деньгами не разбрасываются. Чем продиктована цена на Святого Августина?
- Я считаю, что он бесценный. Если нашёлся некто, согласившийся заплатить сумму, которую я назвала, у меня не нашлось аргументов, чтобы отказать. Хотя, это произведение для меня многое значит. Когда я писала Августина, я не жила в этом мире. Меня не было. Из-за моего отсутствия у меня начались проблемы в семье. Я выходила из своей комнаты только для того, чтобы покормить ребенка, что-то самой перекусить… Когда же закончила Августина, была глубоко удивлена, что за это время в моём городе появился ещё один небоскреб, причем, у меня под носом. Он, словно, вырос из-под земли. Когда я начинала работать, его не было. Первая версия Августина, та, которая на католическую пасху исчезла из компьютера, была мною вымучена и выстрадана. Я понимала, что добро и зло - это практически одно и то же. Нет разницы между ними. Потому что в основе и добра и зла лежит эгоизм. Эта мысль меня убивала и не давала жить. Так кто же Бог? Если добро и зло в сущности одно и то же? Если в основе одного и другого лежит эгоизм. Что? Что? Что? Нет понятия добра, если представить, что нет зла. Поэтому они всегда рядышком, поэтому, рука об руку, как близнецы братья. Когда я это поняла, мне показалось, что мир обрушился. Жизнь потеряла смысл, произошла вселенская катастрофа… А вы говорите – дорого. Да не дорого это, по сравнению с теми переживаниями, которые в это вложены, по сравнению с тем очищением, которое оно несёт. Но это… Когда мы говорим о просветлённости, только тогда мы имеем дело с Божественностью, Богом, Божественным началом. Просветлённый человек не понимает слов добро и зло. Они для него не существуют, потому что он светел - и это его изначальное состояние. Он не понимает ни добра и ни зла. Его состояние выше. Он уже просветлён. А добро и зло - это, скажем так, переходный этап перед просветлённостью. Иначе говоря, человечество просто застряло на этом этапе. Я не обрела себя, не успокоилась, не переродилась, пока не поняла, что Бог – это свет и любовь. Примите ли вы сейчас того грозного Бога, который описан в Ветхом завете? Будете ли вы счастливы от осознания, что Господь так страшен, так неумолим, что он может сделать с вами то, что сделал с Иовом? Не знаю, как вы, но я не смогу. Я несу в себе Бога света и любви. Я дочь своего Отца Небесного. Я доверяю ему, я люблю его, да простят меня Богословы – я не понимаю и не принимаю понятия страха Божьего. Страх – это самое сильное оружие дьявола. И опять мы приходим к мысли о том, что добро и зло это одно и тоже. А Бог выше этих понятий. Бог – это любовь – бесконечная, безграничная, всепрощающая, всё понимающая…

- Что, в таком случае, счастье?
- Прикосновение к жизни.

- Ну а жизнь? Что для вас жизнь?
- Не дыхание, однозначно. Планета кишит ходячими мертвецами. И это не отрезок времени от рождения до смерти. Это определение физическое. Я же вижу это по другому. Под этим отрывком времени – колоссальное количество пластов – разных, чудесных, страшных, ужасных и всё это подвластно нам, и всё это выбираемо нами, и всё это мы несём в себе, и всё это давит, мучает, заставляет страдать – пока не поймёшь, пока не осознаешь, что только один пласт, только одна дорога, только один выбор – истинен, божественен, светоносен. И вот когда ты это понимаешь, когда приклеиваешься к этому пласту, когда влюбляешься в него и понимаешь, что вот… вот она жизнь… та жизнь, которая кусочек жизни вечной, ты больше никогда ничего другого не выберешь. Жизнь – это осознание того, что то, что тебе дали – великий дар. То есть человек начинает действительно жить полноценной счастливой жизнью, наполненной только радостью, светом, желанием творить безусловное добро, лишенное эгоистических мотиваций только тогда, когда он случайно ли, или путями Господними приходит к великому пониманию, что жизнь это не дыхание, это не физические действия, это не бизнес, не работа, а нечто другое. Жизнь – великий дар иметь возможность свободного выбора – а если выбор – значит, творческий процесс, на короткое время, на каких-то 50-70 лет творить свою жизнь. И самое лучшее творчество, самое высокое, самое божественное – это когда ты всё же выбираешь. И каждое прикосновение к этому дару и есть счастье. Нет другого счастья. Какое бы то определение вы не дали счастью – оно будет не полным. Рыбак счастлив, когда клюёт, девочка, когда бабушка даёт на мороженое, влюбленный, когда чувства взаимны. Счастье - это бесконечная радость. Радость точечна. А счастье – это бесконечное количество таких точек, которые сливаются в одну беспрерывную линию, которую мы называем жизнью. И именно эта линия жизни, сотканная из множества ежемгновенных точечек-радостей, этаких атомов тела счастья и есть жизнь – ведущая к Вечности. Никакой иной путь вас к Богу не Приведёт.

- А как же быть с покаянием – оно ведь тоже ведёт в Царствие Небесное.
- Покаяние … и есть тот самоочищающий механизм, который позволяет, чтобы через… Представьте себе Человека. Для наглядности представим его, что он стеклянный. Грех - это грязь, которая покрывает стекло, даже если человек ничего плохого не делает. Так устроен этот мир. В самом воздухе есть множество пылинок, которые оседают на стекле. А если у нас человек, например, на кухне – кухня у нас мыслительный процесс, так вот стеклянный человечек на кухне, где всё жарится, парится, варится. Пар оседает на стекле – это наши эмоции, если это пары от жира, например, то пыль, грязь приклеиваются к стеклянной поверхности фундаментально. Если это пары от воды - то тут, как говорится, полбеды. Так вот, представьте себе стеклянного человечка, который включает с утра свою мыслемешалку, потом выходит из дому, садится в транспорт, где таких же, как он, десятки мыслемешалок, все о чём то думают, у всех жарится и парится, и столько грязи приклеивается, цементируется, что потом никакими молитвами не очистишь. На этот случай и есть покаяние. Я мучительно долго искала ответ на вопрос – что такое покаяние?

- Да действительно интересно. Так что же такое по вашему покаяние?
- Это не просто осознание своих ошибок. И понимание, что ты не прав. Не об этом покаянии говорил Господь. Господь под словом покаяние имел ввиду нечто совершенно иное. А именно - смерть греха, без возможности его воскресения в человеке. Если вы пошли в церковь и покаялись у Батюшки, мол, вот Батюшка, каюсь, на невестку накричала, соседке позавидовала, от мужа что-то спрятала и т д… а потом пришли и всё это повторили с осознанием, что Господь сказал покайтесь и простится вам, и с пониманием, что каждый день можно выносить мусор из избы. Что человек по сути своей грешен и ему разрешается грешить, и на этот случай есть возможность выносить мусор. Это всё равно, что срезать сорняк, оставив корни. Они будут произрастать с ещё большей силой. Покаяние – это алхимия. Другого не дано. Покаяние – это смерть и жизнь в одном. Покаяние - это смерть ветхого человека, грешного, грязного и рождение сына отца Небесного. К таким зло не подходит, таких бес не соблазняет, от таких бегут нечестивые. Потому что подобное притягивает подобное, потому что частотность тьмы и света разные. Истинное покаяние – это изначальное однозначное абсолютное избавление от того содеянного, в котором ты покаялся, с невозможностью его повторения ни при каких обстоятельствах, ни за какие деньги, ни за какие идеи. Этот процесс истинного покаяния Господь и считает ключом к вратам в Царствие Небесное. На этом, пожалуй, закончим сегодняшний разговор. Простите… Время… Оно неумолимо. Обещаю, пригласить вас к себе в гости, как только освобожусь от дел.

- Спасибо, Анна, за откровенный разговор. Я обязательно воспользуюсь вашим предложением. И напоследок. Что вы пожелаете нашим читателям.
- Жить…… -))

PARROSLAB GROUP