Человечество ропщет в своём Одиночестве, не умея приноровиться к непримиримым закономерностям непонятой Вселенной. Оно блуждает в поиске Неведомого, и тщетно пытается познать Непознаваемое, достичь Недостижимое, объять Необъятное и измерить Бесконечное. Однако, безнадёжно погрязнув в Суете, оно, пожалуй, потеряло главное – способность ощущать Необыкновенное. Веру подменяет привычками, Надежду – желаниями, Любовь – болезненной страстью и похотью. Куда делась Покорность? Где – Всепрощение? Почему дремлет опустевшее Сердце?

Давно пора понять: как никогда прежде, Человечество нуждается в Очищении. И ошибочно полагать, что такое очищение могут принести войны, болезни, и природные катаклизмы. Этого без меры хватало в предыдущие эпохи, и кажется, нет им конца и края. Однако, Человечество чище не стало. Потому что войны, болезни, и природные катаклизмы несут отнюдь не Очищение. Они несут Разруху, Опустошение, Отчаяние, и Боль. Аристотель утверждал, что Очищение, или по-другому Катарсис, достигается духовной разрядкой при сопереживании. Но это только часть правды. Полное Очищение Человечеству могут принести безграничная Терпимость в Вере, безусловное Смирение в Надежде, и беззаветная Преданность в Любви. Вера, Надежда, Любовь.
Веровать и знать, не одно и то же. Знание – очередное заблуждение, очередная иллюзия. А Вера – это не только убеждение, и не столько религиозная догма, сколько некий, устланный терниями Путь к самоосвобождению. Вера – это мука сомнений и непорочность размышлений, свобода поиска, и торжество компромиссов. И Надежда – не только ожидание благоприятного, сколько глубокое ощущение Истины, желание приобщиться к ней.
Однако, из трёх вышеуказанных факторов Очищения, наибольшие эмоции у Человечества вызывает Любовь. Любовь – это непередаваемая гармония человеческих душ. Но Любовью называют также Секс, Привязанность, и Привычку. С Любовью связывают Патологическое Извращение и Азарт, Пристрастие и Похоть. И возвышенное, и низменное сопровождает влюблённых. Ради Любви люди способны на Самопожертвование и Подлость, на Подвиг и Предательство, на Благодеяние и Убийство. Однако, состояние Любви, когда человек счастлив тем, что способен давать, не требуя ничего взамен, лишено подобных противоречий. Находясь в этом состоянии, человек не способен предавать, обманывать и убивать, не способен чинить злодеяния, и совершать преступления. Именно, возвышенное состояние Любви может принести Очищение. А не как ошибочно полагают многие, чувство Любви. Ведь, Чувство, как и Знание, подвержено Иллюзиям. А что может быть обманчивее Иллюзий?
Мудрецы говорят, что «от Любви до Ненависти – один шаг». Это не о состоянии Любви, об эмоциях. В состоянии Любви, сколько бы шагов ни сделал, и в каком бы направлении не шёл, всё одно – Любовь. Но мудрецы по-своему правы. Не умеем мы любить бескорыстно. Наши чувства переполнены эмоциями. Любовь и Ненависть! Ненависть и Любовь! И не всегда Любовь оказывается победительницей. Ведь, Человек, в сущности своей, несовершенен. Как несовершенна сама Вселенная.
В таком случае, стоит ли постигать гармонию Любви? Стоит ли стремиться к Совершенству? Каждый вправе поступить по-своему. Но спасение Человечества в руках тех, и только тех, кто выбрал Самоотречение, кто выбрал Любовь. Ибо, сказано: «любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящих вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас»[1]. Так заповедал Спаситель, распятый на Кресте человеческой Ненависти.
Чтобы видеть, мало иметь глаза. Чтобы слышать, недостаточно ушей. Осязание не всегда даёт истинное представление о предмете. Даже оказавшись перед Священными Вратами Безграничных Возможностей, мы по-прежнему оказываемся слепы, глухи и невежественны. Потому что Истинная Реальность находится там, за Священными Вратами, сокрытыми завесой Божественного Вдохновения. Как открыть их, как оказаться по другую сторону Реальности, на истинном Пути к Спасению?
Если кто-то решил, что Священные Врата открываются при помощи гипотетического Божественного Камня, мол, достаточно взять в руки этот Чудо-Камень, и готово, Врата откроются, он ошибается. Не верьте. Божественный Камень, если он существует в действительности, не откроет Священных Врат. Он предназначен совсем для другой цели. В своей Великой Миссии он помогает Ищущему осознать себя, Страждущему насытиться знаниями, Бедному духом – возвыситься. Нам всем не хватает Жизни, чтобы стать равными Спасителю, чтобы приблизиться к нему Духом своим и Верой. Но только в конце Пути мы вдруг осознаем, что виновато в этом совсем не Время. Виновато Самолюбие, Эгоизм, Неверие, Лень.
Священные Двери, которые могут спасти нас, допустив в святая святых Мироздания, эту Святыню Всеобъемлющей Любви, во избежание осквернения закрыты наглухо. И мы постоянно ищем Ключи от этих Врат, не осознавая, что Ключи находятся в нас самих.
Остановись, Путник, загляни в свою Душу. Не в этом ли главное Откровение? Ведь, вполне может быть, что спасение Человечества зависит вовсе не от пришествия в наш мир некоего абстрактного Мессии. Не зависит ли оно от пришествия Мессии внутри тебя самого?

Андрэ зажмурился, вытянул руку вперёд, боль из сердца исчезла вместе со звоном в ушах, тело наливалось непонятной энергией и силой, которой с давних пор не испытывал. Он удивлённо открыл глаза, и увидел тот самый Божественный камень, в существовании которого много лет сомневался. Вдруг прояснившееся сознание отказалось это правдой признать, но обострившееся зрение не обманывало – камень существует.
«Наверно, галлюцинация», - разочарованно подумал Андрэ, и крепко зажмурил глаза. Тем более, что напротив сидел незнакомец. Впрочем, нет. Не нужно себе лгать. Это тот самый Старик, от которого он получил Божественный камень. Живой и невредимый. Будто время действительно не властно над этим человеком. Андрэ хотел себя ущипнуть, и вдруг понял, что его собственное тело невероятно помолодело. К тому же каким-то непостижимым образом он оказался не в своём привычном кабинете, а в незнакомой комнате. Пальцы рук продолжали ощущать отполированные грани удивительного, сияющего магическим светом камня, который никуда не исчезал.
- Чертовщина какая-то, - пробормотал поражённый Андрэ, и стал сгибать и разгибать суставы вдруг наполнившихся энергией рук.
- Вот-вот, - подтвердил Старик, который с интересом наблюдал за реакцией помолодевшего Андрэ, - такова была моя реакция после первого возвращения.
Андрэ напряжённо осмотрелся. Обстановка комнаты показалась знакомой. Когда-то и где-то он видел эту комнату. Старинная мебель, ковры на полу, картины в золочёных рамах. Как будто ему уже приходилось быть когда-то здесь, но когда?
- Где я? - спросил он, растерянно озираясь по сторонам.
- Там же, где был перед созданием своего мира, - гордо провозгласил Старик.
- О чём вы говорите? - возмутился потрясённый Андрэ.
- Включи мозги, Андрей, - криво усмехнулся Старик.
Андрей. Так его уже давно никто не называл. Он привык, что многие годы его называли Андрэ, мсье Андрэ. Но ведь когда-то он был Андреем. Вот только так не бывает. Такого даже быть не может. Андрэ вдруг потерял контроль над собой, и сорвался на крик:
- Верните меня туда, где я был! Я не позволю производить экспериментов над собой!
- К сожалению, это невозможно, - грустно ответил Старик, и монотонно покачал головой. - Если ты вернулся сюда, значит в мире, который создан тобой, как ни трудно с этим свыкнуться, ты умер. К этому тоже привыкнешь. Тебе предстоит создать множество миров, прожить несчётное количество жизней, но в конце концов ты обречён всегда возвращаться в тот самый момент, с которого все начиналось. И так будет до тех пор, пока не найдёшь Ключа к Священным Дверям, за которыми Человечество найдёт долгожданное Спасение.
- Так не бывает, - отчаянно выпалил Андрэ.
- К сожалению, молодой человек, бывает, - грустно ответил Старик. - И это не праздное приключение. Это огромная, непосильная для обычных людей ответственность, которая ложится… уже легла на твои плечи. Тебе нужно в спокойной обстановке разобраться во всём самому. А сейчас иди.
- Куда? - растерялся Андрэ. - Куда идти?
- Для начала в газетный киоск. Купи там пару газет, чтобы вспомнить то время, в котором живёшь. Небось, позабыл всё?
- Что позабыл? - с возмущением воскликнул Андрэ. - Прекрасно всё помню.
- Едва ли ты всё помнишь, - твёрдо повторил Старик. - Ты уже привык жить другой жизнью, и сейчас придётся на ходу перестраиваться. Иди, Андрей. Я всё сказал.
- Я никуда не пойду.
- Пойдёшь, - твёрдо повторил Старик. - И вот, возьми.
Он протянул Андрэ кожаный кошелёк.
- Что это? Я не возьму, - попытался оттолкнуть руку Старика Андрэ.
- Бери, говорю, - улыбнулся Старик. - Можешь это считать небольшой компенсацией за неудобство.
- Не надо мне компенсации, - рявкнул Андрэ.
- Ладно, иди без компенсации, - согласился Старик. - Только помни. Бог – всемогущ, а человек создан по образу и подобию Божьему. Я всё сказал.
Но Андрэ не мог, не хотел мириться с тем, что произошло. Сознание кипело. Что является правдой, та прожитая им жизнь, или та, в которую вдруг попал сейчас? Может, именно, сейчас он в бреду? Кто поможет разобраться? Андрэ импульсивно сорвался с места, и протянул Старику злополучный Камень.
- Нет-нет, - возразил тот, и отвёл протянутую руку.
Он устало прикрыл глаза, расслабленно откинулся в глубоком кресле, и отгородился стеной отчуждения, не желая ничего объяснять. Андрэ потряс его за плечи, почти выдернул с кресла, но добился лишь того, что Старик молча пошлёпывая посиневшими губами отвернулся к окну, и тупо уставился в беспредельность пространства. Казалось, избавившись от Камня, он полностью потерял интерес к окружающему миру. Андрэ внутренне дрожал, но понял, что больше здесь ничего не добьётся. Он оставил Старика в покое, бросил ему Камень на колени, и порывисто вышел за дверь.
Всё здесь выглядело знакомым, но давным-давно забытым. Какая-то сила остановила, заставила оглянуться на дверь, обратить заострённое внимание на номере покинутых апартаментов и… отпустила.
Он прошёл по коридору, касаясь кончиками пальцев всплывших из глубин памяти дверей, по которым когда-то колошматил. Вот и лифт. Помнит ли он его? Конечно, помнит. Он действительно вспомнил этот лифт. Но… это ничего не прояснило. Случившееся по-прежнему требовало объяснений.
Андрэ глянул в зеркало, и не узнал себя в его отражении. Оттуда на него смотрело порядком позабытое, помолодевшее лицо. Да, что лицо! А тело? Неужели он когда-то имел такое совершенное, стройное, и сильное тело? Это какая-то необъяснимая фата-моргана, ведь так не бывает.
Лифт остановился, створки открылись, Андрэ замер на мгновенье, и решительно шагнул в холл. Всюду толпились люди. Каждого занимали свои проблемы, и никто не обращал на него внимания. Никто его не узнавал. И не удивительно. В этом мире он был лишь никому не известным предпринимателем из Казани.
«Старик прав, - удручённо подумал он. - Здесь я никто».
Никто? Это даже неплохо. Наконец-то можно освободиться от огромной ответственности, и просто жить.
«Я даже не Андрэ, я Андрей. Всё, теперь пора привыкать к своему новому старому имени, вспомнить старую жизнь, и привыкать к ней».
Андрей порывисто вышел из отеля, и спешно отпрянул назад. Воздух не до усвоения. С удивлением он увидел, что прохожих на улице это не трогает. И несложно понять, ему и к этому также придётся привыкать.
У входа дежурило такси. Седовласый таксист лениво взирал на прохожих. Словно молния вспыхнула в мозгу картина с умирающим таксистом. Нет, в подробностях припомнить всего он не мог. Но таксиста вспомнил. Также вспомнил и другое. Вспомнил, как старался привести в чувство Изабелу. Но если Старик не соврал, значит, где-то неподалеку должна быть она, его Изабела, такая же молодая, какой он её знал когда-то, и красивая.
Андрей взволнованно замер, боясь разочароваться. Но желание увидеть любимую, заставило кинуться за угол, чтобы в потоке людей разглядеть до боли знакомый силуэт. Память услужливо подсказала, как была одета Изабела в тот несчастный день. Он проскочил вперёд, ещё немного, и чуть не столкнулся с… Изабелой. Да, это она, живая, молодая, красивая, стройная, вместе со своим совсем ещё крохотным Кшисем.

[1] Евангелие От Матфея гл.5.44.