О жизни и вере Андрея Платонова
[justifyИосиф Сталин отзывался о нём так : «Талантливый писатель, но сволочь».Есть писатели легкой судьбы. А есть – трудной. Все было у Андрея Платонова – талант выдающийся, обширная образованность, знание жизни. Одного не было дано ему: житейской ловкости. Но ведь отсутствие ее тоже украшает человека. Андрей Платонов был писатель трудной судьбы. А между тем по своей натуре он был человеком радостным. Даже в самые тяжелые для себя дни он сохранял светлый дух. Он жил с открытым сердцем.[/justify]
Андрей Платонов был изначально глубоко религиозен и утрату той веры, в которой он был воспитан, переживал тяжело, свидетельством чему его записи на обороте одной из рукописей: «Отчего так тяжко? Отчего от пустяка возможна катастрофа всей моей жизни? Господи Боже мой! Если бы Ты был, был, был, каким я знал Тебя в детстве? Этого нет, этого нет. Это я знаю наверное. Наверное».
Андрей Платонов (настоящее имя Андрей Платонович Климентов) (1899—1951) — русский советский писатель, прозаик, один из наиболее самобытных по стилю русских литераторов первой половины XX века.
Андрей родился 28 (16) августа 1899 года в Воронеже, в семье железнодорожного слесаря Платона Фирсовича Климентова. Однако традиционно его день рождения принято отмечать 1 сентября.
Андрей Климентов учился в церковноприходской школе, затем в городском училище. В возрасте 15 лет (по некоторым данным, уже в 13 лет) начал работать, чтобы поддержать семью. По словам Платонова: «У нас семья была… 10 человек, а я старший сын - один работник, кроме отца. Отец же… не мог кормить такую орду». «Жизнь сразу превратила меня из ребенка во взрослого человека, лишая юности».
Платонов состоял в большевиках, но сам от них вышел. Интересно, что в пятую годовщину Октябрьской Революции он пошёл в церковь и в этот день крестил своего сына, тоже Платона. Почти в каждой книги у него говорится о релиозности тех или иных героев или о богоборцах борющихся с религией.
До 1917 года он сменил несколько профессий: был подсобным рабочим, литейщиком, слесарем и т.п., о чем написал в ранних рассказах «Очередной» (1918) и «Серега и я» (1921).
Участвовал в гражданской войне в качестве фронтового корреспондента. С 1918 года он публиковал свои произведения, сотрудничая с несколькими газетами как поэт, публицист и критик. В 1920 годах сменил свою фамилию с Климентов на Платонов (псевдоним образован от имени отца писателя), а также вступил в РКП(б), но уже через год по собственному желанию вышел из партии.
В 1921 году вышла его первая публицистическая книга «Электрификация», а в 1922 — книга стихов «Голубая глубина». В 1924 году он оканчивает политехникум и начинает работать мелиоратором и электротехником.
В 1926 году Платонов был отозван на работу в Москву в Наркомзем. Был направлен на инженерно-административную работу в Тамбов. В том же году были написаны «Епифанские шлюзы», «Эфирный тракт», «Город Градов», принёсшие ему известность. Платонов переехал в Москву, став профессиональным литератором.
Постепенно отношение Платонова к революционным преобразованиям меняется до их непринятия. Его проза («Город Градов», «Усомнившийся Макар» и др.) часто вызвала неприятие критики.
В «Город Градов» есть такие строки: «Бюрократ должен быть раздавлен и выжат из Советского государства, как кислота из лимона. Но не останется ли тогда в лимоне одно ветхое дерьмо, не дающее вкусу никакого достоинства…»
Или: «Ваня! Закрой, дружок, форточку! Время еще раннее, всякий народ мимо шляется… Так вот, я и говорю, что такое губком? А я вам скажу: секретарь - это архиерей, а губком - епархия! Верно ведь? И епархия мудрая и серьезная, потому что религия пошла новая и посерьезней православной. Теперь на собрание - ко всенощной - попробуй не сходи! Давайте, скажут, ваш билетик, мы отметочку там сделаем! Отметочки четыре будет, тебя в язычники зачислят. А язычник у нас хлеба не найдет! Так-то!»
В 1929 году получил резко отрицательную оценку А.М. Горького и был запрещён к печати роман Платонова «Чевенгур»…
«В тот день, когда Копенкин въехал в церковь, революция была еще беднее веры и не могла покрыть икон красной мануфактурой: Бог Саваоф, нарисованный под куполом, открыто глядел на амвон, где происходили заседания ревкома. Сейчас на амвоне, за столом бодрого красного цвета, сидели трое: председатель Чевенгурского уика — Чепурный, молодой человек и одна женщина — с веселым внимательным лицом, словно она была коммунисткой будущего».
В 1931 году опубликованное произведение «Впрок» вызвало резкое осуждение А.А.Фадеева и И.В.Сталина.
Герой «бедняцкой хроники» Платонова покидает Москву, чтобы вместе с пролетариатом и колхозными тружениками строить коммунизм. Он странствует по стране с вопросом «кому в СССР жить хорошо?» Останавливаясь в разнообразных деревнях, артелях и колхозах, герой аналогичным образом рассказывает о судьбах колхозников, их передовиков и отстающих, и об успехах отдельных хозяйств. Его повествование прерывается решением поехать в Уральские степи.
В 1931 году повесть была встречена в штыки критиками. Когда книга попала на стол к Сталину, красноречивейшим его комментарием стал набор ругательств в адрес автора, которыми он снабдил — в качестве комментария — поля книги. В редакцию журнала «Красная новь» Сталин отправил письмо, в котором охарактеризовал произведение как «рассказ агента наших врагов, написанный с целью развенчания колхозного движения», потребовав наказать автора и издателей.
После этого Платонова практически перестают печатать. Повести «Котлован», «Ювенильное море», роман «Чевенгур» смогли увидеть свет только в конце 1980-х годов и получили мировое признание.
В 1931-1935 годах Андрей Платонов работает инженером в Наркомате тяжелой промышленности, но продолжает писать (пьеса «Высокое напряжение», повесть «Ювенильное море»). В 1934 году писатель вместе с группой коллег едет в Туркмению. После этой поездки появились повесть «Джан», рассказ «Такыр», статья «О первой социалистической трагедии» и др.
В 1936-1941 годах Платонов выступает в печати в основном в качестве литературного критика. Под разными псевдонимами он печатается в журналах «Литературный критик», «Литературное обозрение» и др. Работает над романом «Путешествие из Москвы в Петербург» (рукопись его была утеряна в начале войны), пишет детские пьесы «Избушка бабушки», «Добрый Тит», «Неродная дочь».
В 1937 году была издана его повесть «Река Потудань». В мае этого же года арестован его 15-летний сын Платон, за политический анекдот. Рассказывал, когда его в первый раз привели на допрос, то заставляли подписать совершенно нелепые вещи, что он якобы хотел взорвать Кремль, кого-то убить. Бог знает, что ему приписывали. Он отказался, конечно. Ему зубы сразу все выбили да еще легкие отбили — кашлял. И когда его привели в камеру, то эти старые люди посоветовали ему все подписать: «Если не подпишешь, то все равно жить не будешь, тебя изувечат. Мы все подписали, что они требовали».
Платона шантажировали тем, что если он не подпишет обвинения, то родители будут арестованы. И Тоша подписал все бумаги не глядя, которые ему предъявляли. Тогда его оставили в покое. Жил он среди ученых людей, для которых он был ребенок. Они всему его учили.
Потом был Суд. Приговор гласил: На почве морального и полового разложения Платонов П.А., вместе с другими участниками организации, ставил целью вести активную борьбу с Советской властью путем шпионажа, диверсий и террора и в целях изыскания средств для развертывания этой предательской работы пытался установить связь с германскими разведывательными органами.
Военная Коллегия приговорила: Платонова П.А. подвергнуть тюремному заключению сроком на 10 лет с поражением в политических правах на пять лет, конфискацией всего, лично ему принадлежащего имущества.
А его отцу, писателю Платонову причину задержания сына не называли. Андрей Платонович никогда никуда не писал жалоб, не просил защиты, стоял твердо, несгибаемо, да и кому мог бы он жаловаться на Сталина? Падавшие на его голову несчастья Андрей Платонович сносил как-то безропотно, не повышая голоса, не отбиваясь, точно имел дело с землетрясением или, по крайней мере, с проливным дождем.
Платонов написал несколько писем Сталину:
«Я обращаюсь к Вам, Иосиф Виссарионович, с отцовской просьбой. В конце апреля этого года арестован мой пятнадцатилетний сын, Платонов Платон Андреевич. Он был арестован вне дома, и я узнал об аресте 4/V, когда пришли делать обыск.
До последнего времени мой сын сидел в Бутырской тюрьме, а недавно мне сказали, что он выслан. Приговор и место, куда его выслали, мне не известны.
Мне кажется, что плохо, если отказывается отец от сына или сын от отца, поэтому я от сына никогда не могу отказаться, я не в состоянии преодолеть своего естественного чувства к нему. Я считаю, что если сын мой виновен, то я, его отец, виновен вдвое, потому что не сумел его воспитать, и меня надо посадить в тюрьму и наказать, а сына освободить.
Сын мой ведь всего подросток. В его возрасте бывают всякого рода трудности, связанные просто с формированием тела человека. Кроме того, сын мой болен.
Если же нельзя меня посадить в тюрьму в качестве заложника, ради освобождения сына, то прошу освободить его под залог:
Иосиф Виссарионович! Я и мать моего сына просим Вас понять наше глубокое горе и облегчить его.
Верящий Вам…»
Сына выпустили через три года, за него просил у Сталина при личной встрече Шолохов.
Вернувшийся из заключения осенью 1940 года неизлечимо больным туберкулёзом. И когда умирал, просил завести патефон с песней «Прощай, любимый город». Потом попросил мать и отца поцеловать его в губы. И вот так тихо умер. Может, с этого начался у Андрея туберкулез? Хоронить Тошу оказалось не в чем. Петр отдал единственный костюм и ботинки, тапочек не было. Все страшно переживали Тошину смерть. В январе 1943 года его похоронили.
В военные годы стремление к воцерковленности у Платонова представляется очевидным. В наибольшей степени религиозное чувство проявилось в отношении к умершему сыну.
«Ты, наверно, часто ходишь на могилу к сыну. Как пойдешь, отслужи от меня панихиду в его вечную святую память. Я тут пережил сильные воздушные бои (недавно), много повидал, но мой сын, должно быть, помог мне избегнуть гибели», — писал он жене 10 июня 1943 года, а в другом письме прибавлял: «Завтра воскресенье и Троицын день. Ты, конечно, пойдешь к нашему сыну». И еще через год: «4/VII будет полтора года, как скончался Тоша. Это письмо придет позже 4-го июля. Ты, наверно, уже отслужишь панихиду на его могиле. Если почему-либо 4-го не будет панихиды, то отслужи ее позже и я так же, как и 4-го июля, буду незримо, своею памятью стоять у его могилы и плакать по нем. Вечная память моему сыну-мученику, моему любимцу и учителю, как надо жить, страдать и не жаловаться».
С началом Великой Отечественной войны писатель с семьей эвакуируется в Уфу, где выходит сборник его военных рассказов «Под небесами Родины». В 1942 году он добровольцем уходит на фронт рядовым, но вскоре становится военным журналистом, фронтовым корреспондентом «Красной звезды». Несмотря на заболевание туберкулёзом Платонов не оставляет службу вплоть до 1946 года. В это время в печати появляются его военные рассказы: «Броня», «Одухотворенные люди» (1942), «Смерти нет!» (1943), «Афродита» (1944), «В сторону заката солнца» (1945) и др.
За напечатанный в конце 1946 года рассказ Платонова — «Возвращение» (первоначальное название «Семья Иванова»), писатель в следующем году подвергся новым нападкам критики и был обвинён в клевете на советский строй. После этого возможность печатать свои произведения была для Платонова закрыта.
Платонов: - Вознамерившиеся построить рай на земле, объявившие конец истории, упразднившие Бога, превратившие церковь в ревком и выкорчевавшие кресты на могилах люди ничем иным, как смертью, руководствоваться не могут и ни к чему иному, как к смерти, не придут.
В конце 1940-х годов, лишенный возможности зарабатывать на жизнь сочинительством, Платонов занимается литературной обработкой русских и башкирских сказок, которые печатаются в детских журналах.
Платонов умер 5 января 1951 года в Москве от туберкулёза, которым заразился, ухаживая за сыном.
Почему Платонова не уничтожили при жизни, где он столько раз стоял на краю? За месяц до смерти за ним пришли трое молодцов из МГБ, забирать. Видя смертельно больного писателя махнули рукой, ушли.
Умер он в своей постели, дома.
Из Советского никролога: «5 января скончался талантливый писатель Андрей Платонович Платонов. Андрей Платонов был кровно связан с советским народом. Ему посвятил он силы своего сердца, ему отдал свой талант».
В 1954 году была издана его книга «Волшебное кольцо и другие сказки». С хрущёвской «оттепелью» начали издаваться другие его книги (основые произведения стали известны только в 1980-х). Однако, все публикации Платонова в советский период сопровождались значительными цензурными ограничениями.
Некоторые произведения Андрея Платонова были обнаружены только в 1990-е годы (например, написанный в 30-е годы роман «Счастливая Москва»).
ПЛАТОНОВ О РЕЛИГИИ: - Над народом не надо смеяться, даже когда он по-язычески верит в свою богородицу. Сознание, что на небе есть благая богородица — роднее и ласковей матери, дает сердцу мужика любовь и силу, и он веками ходит за сохой и работает и живет как мученик.
Если мы хотим разрушить религию и сознаем, что это сделать надо непременно, так как коммунизм и религия несовместимы, то народу надо дать вместо религии не меньше, а больше, чем религия. У нас же многие думают, что веру можно отнять, а лучшего ничего не дать. Душа нынешнего человека так сорганизована, так устроена, что, вынь только из нее веру, она вся опрокинется и народ выйдет из пространств с вилами и топорами и уничтожит, истребит пустые города, отнявшие у народа его утешение, бессмысленное и ложное, но единственное утешение.
Вы скажете, но мы дадим народу взамен религии науку. Этот подарок народ не утешит. Наука в современном смысле и существует-то только 100–150 лет, религия же десятки тысяч лет. Что же сильнее и что глубже въелось в нутро человека? Сами ученые, самые вожди науки почти все были верующими людьми.
Наука еще стоит на таком низком уровне, что не может быть руководительницей человека, силой, стоящей выше его. Жизнь пока еще мудрее и глубже всякой мысли, стихия неимоверно сильнее сознания, и все попытки замещения религии наукой не приведут к полной победе науки. Людям нужно другое, более высшее, более универсальное понятие, чем религия и чем наука. Люди хотят понять ту первичную силу, ту веселую буйную, мать, из которой все течет и рождается, откуда вышла и где веселится сама эта чудесная бессмертная жизнь, откуда выросла эта маленькая веточка — религия, которая теперь засыхает, и на месте ее, на одном с ней стволе вырастает другой цветок — наука, память.
Андрей Платонов (настоящее имя Андрей Платонович Климентов) (1899—1951) — русский советский писатель, прозаик, один из наиболее самобытных по стилю русских литераторов первой половины XX века.
Андрей родился 28 (16) августа 1899 года в Воронеже, в семье железнодорожного слесаря Платона Фирсовича Климентова. Однако традиционно его день рождения принято отмечать 1 сентября.
Андрей Климентов учился в церковноприходской школе, затем в городском училище. В возрасте 15 лет (по некоторым данным, уже в 13 лет) начал работать, чтобы поддержать семью. По словам Платонова: «У нас семья была… 10 человек, а я старший сын - один работник, кроме отца. Отец же… не мог кормить такую орду». «Жизнь сразу превратила меня из ребенка во взрослого человека, лишая юности».
Платонов состоял в большевиках, но сам от них вышел. Интересно, что в пятую годовщину Октябрьской Революции он пошёл в церковь и в этот день крестил своего сына, тоже Платона. Почти в каждой книги у него говорится о релиозности тех или иных героев или о богоборцах борющихся с религией.
До 1917 года он сменил несколько профессий: был подсобным рабочим, литейщиком, слесарем и т.п., о чем написал в ранних рассказах «Очередной» (1918) и «Серега и я» (1921).
Участвовал в гражданской войне в качестве фронтового корреспондента. С 1918 года он публиковал свои произведения, сотрудничая с несколькими газетами как поэт, публицист и критик. В 1920 годах сменил свою фамилию с Климентов на Платонов (псевдоним образован от имени отца писателя), а также вступил в РКП(б), но уже через год по собственному желанию вышел из партии.
В 1921 году вышла его первая публицистическая книга «Электрификация», а в 1922 — книга стихов «Голубая глубина». В 1924 году он оканчивает политехникум и начинает работать мелиоратором и электротехником.
В 1926 году Платонов был отозван на работу в Москву в Наркомзем. Был направлен на инженерно-административную работу в Тамбов. В том же году были написаны «Епифанские шлюзы», «Эфирный тракт», «Город Градов», принёсшие ему известность. Платонов переехал в Москву, став профессиональным литератором.
Постепенно отношение Платонова к революционным преобразованиям меняется до их непринятия. Его проза («Город Градов», «Усомнившийся Макар» и др.) часто вызвала неприятие критики.
В «Город Градов» есть такие строки: «Бюрократ должен быть раздавлен и выжат из Советского государства, как кислота из лимона. Но не останется ли тогда в лимоне одно ветхое дерьмо, не дающее вкусу никакого достоинства…»
Или: «Ваня! Закрой, дружок, форточку! Время еще раннее, всякий народ мимо шляется… Так вот, я и говорю, что такое губком? А я вам скажу: секретарь - это архиерей, а губком - епархия! Верно ведь? И епархия мудрая и серьезная, потому что религия пошла новая и посерьезней православной. Теперь на собрание - ко всенощной - попробуй не сходи! Давайте, скажут, ваш билетик, мы отметочку там сделаем! Отметочки четыре будет, тебя в язычники зачислят. А язычник у нас хлеба не найдет! Так-то!»
В 1929 году получил резко отрицательную оценку А.М. Горького и был запрещён к печати роман Платонова «Чевенгур»…
«В тот день, когда Копенкин въехал в церковь, революция была еще беднее веры и не могла покрыть икон красной мануфактурой: Бог Саваоф, нарисованный под куполом, открыто глядел на амвон, где происходили заседания ревкома. Сейчас на амвоне, за столом бодрого красного цвета, сидели трое: председатель Чевенгурского уика — Чепурный, молодой человек и одна женщина — с веселым внимательным лицом, словно она была коммунисткой будущего».
В 1931 году опубликованное произведение «Впрок» вызвало резкое осуждение А.А.Фадеева и И.В.Сталина.
Герой «бедняцкой хроники» Платонова покидает Москву, чтобы вместе с пролетариатом и колхозными тружениками строить коммунизм. Он странствует по стране с вопросом «кому в СССР жить хорошо?» Останавливаясь в разнообразных деревнях, артелях и колхозах, герой аналогичным образом рассказывает о судьбах колхозников, их передовиков и отстающих, и об успехах отдельных хозяйств. Его повествование прерывается решением поехать в Уральские степи.
В 1931 году повесть была встречена в штыки критиками. Когда книга попала на стол к Сталину, красноречивейшим его комментарием стал набор ругательств в адрес автора, которыми он снабдил — в качестве комментария — поля книги. В редакцию журнала «Красная новь» Сталин отправил письмо, в котором охарактеризовал произведение как «рассказ агента наших врагов, написанный с целью развенчания колхозного движения», потребовав наказать автора и издателей.
После этого Платонова практически перестают печатать. Повести «Котлован», «Ювенильное море», роман «Чевенгур» смогли увидеть свет только в конце 1980-х годов и получили мировое признание.
В 1931-1935 годах Андрей Платонов работает инженером в Наркомате тяжелой промышленности, но продолжает писать (пьеса «Высокое напряжение», повесть «Ювенильное море»). В 1934 году писатель вместе с группой коллег едет в Туркмению. После этой поездки появились повесть «Джан», рассказ «Такыр», статья «О первой социалистической трагедии» и др.
В 1936-1941 годах Платонов выступает в печати в основном в качестве литературного критика. Под разными псевдонимами он печатается в журналах «Литературный критик», «Литературное обозрение» и др. Работает над романом «Путешествие из Москвы в Петербург» (рукопись его была утеряна в начале войны), пишет детские пьесы «Избушка бабушки», «Добрый Тит», «Неродная дочь».
В 1937 году была издана его повесть «Река Потудань». В мае этого же года арестован его 15-летний сын Платон, за политический анекдот. Рассказывал, когда его в первый раз привели на допрос, то заставляли подписать совершенно нелепые вещи, что он якобы хотел взорвать Кремль, кого-то убить. Бог знает, что ему приписывали. Он отказался, конечно. Ему зубы сразу все выбили да еще легкие отбили — кашлял. И когда его привели в камеру, то эти старые люди посоветовали ему все подписать: «Если не подпишешь, то все равно жить не будешь, тебя изувечат. Мы все подписали, что они требовали».
Платона шантажировали тем, что если он не подпишет обвинения, то родители будут арестованы. И Тоша подписал все бумаги не глядя, которые ему предъявляли. Тогда его оставили в покое. Жил он среди ученых людей, для которых он был ребенок. Они всему его учили.
Потом был Суд. Приговор гласил: На почве морального и полового разложения Платонов П.А., вместе с другими участниками организации, ставил целью вести активную борьбу с Советской властью путем шпионажа, диверсий и террора и в целях изыскания средств для развертывания этой предательской работы пытался установить связь с германскими разведывательными органами.
Военная Коллегия приговорила: Платонова П.А. подвергнуть тюремному заключению сроком на 10 лет с поражением в политических правах на пять лет, конфискацией всего, лично ему принадлежащего имущества.
А его отцу, писателю Платонову причину задержания сына не называли. Андрей Платонович никогда никуда не писал жалоб, не просил защиты, стоял твердо, несгибаемо, да и кому мог бы он жаловаться на Сталина? Падавшие на его голову несчастья Андрей Платонович сносил как-то безропотно, не повышая голоса, не отбиваясь, точно имел дело с землетрясением или, по крайней мере, с проливным дождем.
Платонов написал несколько писем Сталину:
«Я обращаюсь к Вам, Иосиф Виссарионович, с отцовской просьбой. В конце апреля этого года арестован мой пятнадцатилетний сын, Платонов Платон Андреевич. Он был арестован вне дома, и я узнал об аресте 4/V, когда пришли делать обыск.
До последнего времени мой сын сидел в Бутырской тюрьме, а недавно мне сказали, что он выслан. Приговор и место, куда его выслали, мне не известны.
Мне кажется, что плохо, если отказывается отец от сына или сын от отца, поэтому я от сына никогда не могу отказаться, я не в состоянии преодолеть своего естественного чувства к нему. Я считаю, что если сын мой виновен, то я, его отец, виновен вдвое, потому что не сумел его воспитать, и меня надо посадить в тюрьму и наказать, а сына освободить.
Сын мой ведь всего подросток. В его возрасте бывают всякого рода трудности, связанные просто с формированием тела человека. Кроме того, сын мой болен.
Если же нельзя меня посадить в тюрьму в качестве заложника, ради освобождения сына, то прошу освободить его под залог:
Иосиф Виссарионович! Я и мать моего сына просим Вас понять наше глубокое горе и облегчить его.
Верящий Вам…»
Сына выпустили через три года, за него просил у Сталина при личной встрече Шолохов.
Вернувшийся из заключения осенью 1940 года неизлечимо больным туберкулёзом. И когда умирал, просил завести патефон с песней «Прощай, любимый город». Потом попросил мать и отца поцеловать его в губы. И вот так тихо умер. Может, с этого начался у Андрея туберкулез? Хоронить Тошу оказалось не в чем. Петр отдал единственный костюм и ботинки, тапочек не было. Все страшно переживали Тошину смерть. В январе 1943 года его похоронили.
В военные годы стремление к воцерковленности у Платонова представляется очевидным. В наибольшей степени религиозное чувство проявилось в отношении к умершему сыну.
«Ты, наверно, часто ходишь на могилу к сыну. Как пойдешь, отслужи от меня панихиду в его вечную святую память. Я тут пережил сильные воздушные бои (недавно), много повидал, но мой сын, должно быть, помог мне избегнуть гибели», — писал он жене 10 июня 1943 года, а в другом письме прибавлял: «Завтра воскресенье и Троицын день. Ты, конечно, пойдешь к нашему сыну». И еще через год: «4/VII будет полтора года, как скончался Тоша. Это письмо придет позже 4-го июля. Ты, наверно, уже отслужишь панихиду на его могиле. Если почему-либо 4-го не будет панихиды, то отслужи ее позже и я так же, как и 4-го июля, буду незримо, своею памятью стоять у его могилы и плакать по нем. Вечная память моему сыну-мученику, моему любимцу и учителю, как надо жить, страдать и не жаловаться».
С началом Великой Отечественной войны писатель с семьей эвакуируется в Уфу, где выходит сборник его военных рассказов «Под небесами Родины». В 1942 году он добровольцем уходит на фронт рядовым, но вскоре становится военным журналистом, фронтовым корреспондентом «Красной звезды». Несмотря на заболевание туберкулёзом Платонов не оставляет службу вплоть до 1946 года. В это время в печати появляются его военные рассказы: «Броня», «Одухотворенные люди» (1942), «Смерти нет!» (1943), «Афродита» (1944), «В сторону заката солнца» (1945) и др.
За напечатанный в конце 1946 года рассказ Платонова — «Возвращение» (первоначальное название «Семья Иванова»), писатель в следующем году подвергся новым нападкам критики и был обвинён в клевете на советский строй. После этого возможность печатать свои произведения была для Платонова закрыта.
Платонов: - Вознамерившиеся построить рай на земле, объявившие конец истории, упразднившие Бога, превратившие церковь в ревком и выкорчевавшие кресты на могилах люди ничем иным, как смертью, руководствоваться не могут и ни к чему иному, как к смерти, не придут.
В конце 1940-х годов, лишенный возможности зарабатывать на жизнь сочинительством, Платонов занимается литературной обработкой русских и башкирских сказок, которые печатаются в детских журналах.
Платонов умер 5 января 1951 года в Москве от туберкулёза, которым заразился, ухаживая за сыном.
Почему Платонова не уничтожили при жизни, где он столько раз стоял на краю? За месяц до смерти за ним пришли трое молодцов из МГБ, забирать. Видя смертельно больного писателя махнули рукой, ушли.
Умер он в своей постели, дома.
Из Советского никролога: «5 января скончался талантливый писатель Андрей Платонович Платонов. Андрей Платонов был кровно связан с советским народом. Ему посвятил он силы своего сердца, ему отдал свой талант».
В 1954 году была издана его книга «Волшебное кольцо и другие сказки». С хрущёвской «оттепелью» начали издаваться другие его книги (основые произведения стали известны только в 1980-х). Однако, все публикации Платонова в советский период сопровождались значительными цензурными ограничениями.
Некоторые произведения Андрея Платонова были обнаружены только в 1990-е годы (например, написанный в 30-е годы роман «Счастливая Москва»).
ПЛАТОНОВ О РЕЛИГИИ: - Над народом не надо смеяться, даже когда он по-язычески верит в свою богородицу. Сознание, что на небе есть благая богородица — роднее и ласковей матери, дает сердцу мужика любовь и силу, и он веками ходит за сохой и работает и живет как мученик.
Если мы хотим разрушить религию и сознаем, что это сделать надо непременно, так как коммунизм и религия несовместимы, то народу надо дать вместо религии не меньше, а больше, чем религия. У нас же многие думают, что веру можно отнять, а лучшего ничего не дать. Душа нынешнего человека так сорганизована, так устроена, что, вынь только из нее веру, она вся опрокинется и народ выйдет из пространств с вилами и топорами и уничтожит, истребит пустые города, отнявшие у народа его утешение, бессмысленное и ложное, но единственное утешение.
Вы скажете, но мы дадим народу взамен религии науку. Этот подарок народ не утешит. Наука в современном смысле и существует-то только 100–150 лет, религия же десятки тысяч лет. Что же сильнее и что глубже въелось в нутро человека? Сами ученые, самые вожди науки почти все были верующими людьми.
Наука еще стоит на таком низком уровне, что не может быть руководительницей человека, силой, стоящей выше его. Жизнь пока еще мудрее и глубже всякой мысли, стихия неимоверно сильнее сознания, и все попытки замещения религии наукой не приведут к полной победе науки. Людям нужно другое, более высшее, более универсальное понятие, чем религия и чем наука. Люди хотят понять ту первичную силу, ту веселую буйную, мать, из которой все течет и рождается, откуда вышла и где веселится сама эта чудесная бессмертная жизнь, откуда выросла эта маленькая веточка — религия, которая теперь засыхает, и на месте ее, на одном с ней стволе вырастает другой цветок — наука, память.
filaretuos
