То, что Тодд до сих пор видел на картинках, впервые приобрело вполне зримые очертания, это уже была не какая-нибудь сценка в фильме ужасов, но самая что ни на есть будничная реальность — ошеломительная, непостижимая, зловещая.

Он крутил педали своего велосипеда с изогнутым рулем, держась середины пригородной улочки, — американский подросток с рекламной картинки, а почему бы и нет: Тодд Боуден, тринадцать лет, нормальный рост, здоровый вес, волосы цвета спелой пшеницы, голубые глаза, ровные белые зубы, загорелое лицо, не испорченное даже намеком на возрастные прыщики.

Огонь под ударами гимнастёрки мечется из стороны в сторону, и прижимается к земле. Он словно прячется от ударов, выпускает едкий дым, который сбивает дыхание, застилает глаза, забивается в нос и горло.
- Хлеб горит, хлеб… - почерневшие губы твердят эти слова с какой-то нечеловеческой настойчивостью.
Гимнастёрка снова и снова взлетает над головой, чтобы неуклонно опуститься на оживающие языки пламени… Дым… Он обволакивает даже сознание… Сейчас бы остановиться, чуток свежего воздуха глотнуть… Хотя бы капельку свежего воздуха… Гимнастёрка, исступлённо хлестнула по огню, и безжизненно повисла в обессиленных руках солдата. Но в висках с новой силой застучало:
- Хлеб горит, хлеб… - и она снова заметалась над огнём.

Проснувшись в то утро, он заговорил по-французски. Никакого предупреждения не было. В четверть седьмого, как и обычно, прозвонил будильник и они с женой заворочались. Высунув из-под одеяла онемевшую во сне руку, Фред нажал на кнопку, и в комнате на некоторое время воцарилась тишина.
Затем Ева отбросила одеяло на середину кровати со своей стороны, он — со своей, и его тощие жилистые ноги свесились на пол.

Они уже подходили к дверям, когда раздался телефонный звонок.
— Не отвечай! — взмолилась жена. — Мы опаздываем на спектакль.
Но он все же снял трубку. На экране появилась Ольга Пирс секретарь местной конторы «Транслунных перевозок».
— Попросите к аппарату мистера Пембертона… а, это ты, Джейк! Быстренько собирайся. Рейс двадцать семь, Нью-Йорк-Верх — Лунный терминал. Вертолет через двадцать минут.
— Что за дела? — запротестовал он. — По графику я четвертый.
— Был четвертым. Но ты дублер Хикса, а он только что срезался на психотесте.
— Хикс срезался? Чушь собачья!
— Увы, такое случается и с лучшими пилотами. Так что готовься, дружище. Пока.

В лондонской ночи царил клубящийся туман.
Шагнув из экипажа в серую мглу, профессор Феликс Эйнштейн остановился у края тротуара и привычно сверился со стеклянным шариком, который держал в свободной руке. В центре прозрачной сферы находился мумифицированный египетский тарантул. Насекомое не шелохнулось под пристальным взглядом профессора, и тот расслабился, увидев знак того, что никакой злой магии в непосредственной близости нет. Пока, во всяком случае.

Людей всегда интересовала потребность в сне. Действительно, почему мы вынуждены отключаться на восемь часов каждые сутки? Принято считать, чтобы восстановить тело и дух и избавиться от беспокойства, вызываемого темнотой. На самом деле сон - область, таящая в себе еще много загадок. Но называть сон загадкой - значит уклоняться от ответа на более глобальный вопрос: что такое бодрствование? Основной его признак - это осознанность, сознание. Осознание чего? Когда мы говорим о сне или бодрствовании, то понимаем под этим осознание внешнего мира. Однако, находясь в состоянии сна и, как правило, не воспринимая внешний мир, человек в то же время может осознавать мир, созданный его воображением. Существуют разные степени бодрствования. Осознанно сновидящие лучше осознают реальную ситуацию, поскольку знают, когда они находятся во сне. Можно сказать, что они бодрствуют в своих сновидениях.

Тинкар падал среди звезд. Повсюду — вокруг него, над ним, под ним — в бесконечности безмятежно светились их яркие точки. Падая, он вращался и смотрел, как смещается Млечный Путь, похожий на полосу подернутого серым пеплом огня. Когда его глаза натыкались на газовое облако, оставшееся от звездолета, их опять слепило только что отпылавшее сияние. Постепенно, выполняя движения, которым его обучили в Школе кадетов, он замедлил вращение. Светящаяся полоса галактики медленно покачнулась, словно волчок на излете вращения. Теперь можно было подумать о своей участи.

Эунимеор Кхардон, Верховный Координатор Галактической Лиги человеческих миров, заканчивал свой рабочий день. Почти все его сотрудники – люди, синзуны, р’бены, кайены, но в большинстве своем иссы, – уже покинули Дворец миров на Рессане, шестой планете звезды Иалтар в первой галактике. Кхардон с удовольствием подумывал о двухчасовом полете до Дома мудрецов, где его ожидал старый друг исс, физик Ссефен, и о долгой партии в звездные шахматы – их общей страсти. К тому же весь день был сплошной надоевшей рутиной административной работы, охватывавшей вопросы жизнедеятельности более чем пятидесяти тысяч планет.