* * *

Комната. Играет проигрыватель. Вторая симфония Брамса. Кто-то тихо подпевает. Слышны шаги, они, то приближаются, то удаляются. Слышно, как открывают бутылку, кто-то наливает пиво.

Сейчас… секунду… Вот оно! Слышите? Вот! Здесь! Слышите? Сейчас повторится он еще раз, этот пассаж, секунду…

Вот! Теперь вы наверняка услышали! Басы, я имею в виду контрабас.

Он снимает звукосниматель с пластинки. Музыка обрывается.

1989 год, Памир

Дембель неизбежен, как мировая революция.

А еще дембель - это праздник. Настоящий, как Новый год. Вот ждешь его, ждешь, маешься, считаешь денечки, и кажется уже, что вся радость твоя ушла в это самое ожиданье, как вода в песок.

Но стоит только пробить заветному часу - и хлоп! - как шампанское из теплой бутылки вырвется разом все, что копилось в душе долгих два года. И нет на всей земле человека счастливей тебя. Потому что - воля, потому что - все впереди, потому что - домой!..

Часть I
ВЕСНА 1991 ГОДА
ЛЮДИ ГИБНУТ ЗА МЕТАЛЛ
I

Ехали-ехали и, наконец, доехали. Фашисты под Москвой! Двое фрицев на мотоцикле, не торопясь, словно у себя дома, катили по подмосковной проселочной дороге. Один из них, водитель в очках-консервах, изо всех сил вцепился в руль, стараясь удержаться в разбитой колее. Второй, офицерик со шрамом на щеке, в лихо заломленной фуражке, громко и слегка фальшивя, распевал на весь лес «Милого Августина». Похоже, он был пьян - то ли от шпанса, то ли от весеннего воздуха России.

Глава ПЕРВАЯ.
БЕЛОКУРАЯ НА БЕЛОМ ФОНЕ

Непредсказуемая шантарская весна, как частенько, опять баловалась дурацкими сюрпризами. Вчера потеплело, снег размяк и размок, машины до темноты старательно месили серые рыхлые груды – а сегодня с рассветом стукнул морозец, и получился пакостнейший гололед. Аварий было – не перечесть. Хорошо еще, к середине дня все более-менее уладилось, но машины ползли, как сонные мухи. «Право, пешком надо было идти, – сердито подумала Даша, – все быстрее вышло бы». От места происшествия до городского УВД – два шага, едва успеешь сигарету выкурить, но, коли уж теперь ты пусть и мелконькое, да начальство, приходится пользоваться благами. Пару лет назад бы эти блага, когда «доктора Петрова» операм пришлось доставлять в узилище на попутке, и он, сука такая, ухитрился залепить водителю каблуком по затылку, отчего старенький «Москвич» чудом не воткнулся в грузовик на приличной скорости…

1

Эту историю мне рассказал Эл Барни, разбухший от пива бездельник, который постоянно околачивался возле портовых таверн Парадиз-Сити, высматривая, кого выставить на пиво. Говорят, когда-то он был лучшим аквалангистом на побережье. В сезон здесь полно богатых туристов, и он зарабатывал уйму денег, обучая их плавать с аквалангом, гарпуня акул и трахая их жен.

- Вы просто не представляете себе, что это было! - патетически воскликнул человек, сидевший по другую от полковника Гурова сторону казенного стола. - Настоящий ад! Кошмар! Только подумайте - тихий вечер, нарядно одетые люди, белый пароход, ивы шепчут над водой, и вдруг - этот чудовищный взрыв, пламя, треск выстрелов… - На длинном худом лице человека появилось преувеличенно трагическое выражение, а глаза едва не выскочили из орбит.

Утро было тихое, город, окутанный тьмой, мирно нежился в постели. Пришло лето, и ветер был летний — теплое дыхание мира, неспешное и ленивое. Стоит лишь встать, высунуться в окошко, и тотчас поймешь: вот она начинается, настоящая свобода и жизнь, вот оно, первое утро лета.

Эта история — не вымысел. Она действительно произошла несколько лет назад. Я лишь изменил некоторые имена, а все остальное — чистая правда.

Облечённые в изысканную словесную форму стихи калининградской поэтессы Натальи Лепетюхи кипят страстями, в них разыгрываются свои «маленькие трагедии» и отражаются события канувших в лету веков. Образы и ассоциации в этих стихах непредсказуемы, хотя, и в чем-то узнаваемы и ощущаемы.